- Ральф, почему вы молчите?! – Рози как раз принялась призывать супруга к активным карательным действиям. – Скажите же что-нибудь!

Ага, дозволила, наконец, кому-то, кроме себя открыть рот. И обязательно с обвинительным подтекстом. С вот этой вот пакостной манерой при любом удобном случае кнокнуть, тюкнуть по темечку, навязать комплекс вины. У этих вампирш по-другому – никак. Даже немного жаль кефира стало.

- Корин, я настоятельно прошу тебя проявлять благоразумие и скромность. Иначе, я буду вынужден принять меры. – дикторским голосом сообщил Ральф, развернулся и с чувством выполненного долга удалился восвояси.

- И это всё? Ну вот, коротко и непонятно. Он что, политик? Хотя… политики, как раз, любят пространно и расплывчато. – провожая спину оратора, хмыкнула я. – Ещё бы мымру свою с собой прихватил – вообще молодцом был.

Но нет, Рози осталась. Она свою песнь, судя по всему, ещё не допела. Или свободную печень (мою теперь) ещё не доела.

- Неблагодарная! И зачем только я уговорила Ральфа пригласить к тебе доктора Кларка? Для такой бестолковой, бесполезной и невоспитанной особы довольно было и бродячего цирюльника. И чем ты отплатила?! Так вот, попомни моё слово, больше не будет тебе никакой от нас помощи. Уж я прослежу. Хочешь помирать – помирай в одиночестве.

- Алилуйя. – не удержалась, буркнула я.

- Что? – осеклась Рози, не расслышав мою реплику, но моментально насторожившись.

- Благодарю, говорю, покорно. У вас всё? Я уже могу остаться в обещанном одиночестве? – нет, ну в самом деле, сколько можно терпеть, как тебя методично поливают помоями. Меня – пожилую женщину. Так ведь и озвереть можно. Ладно бы ещё чего дельного вещала, пустобрёха. Но нет, новых полезных сведений больше не поступало. А орать пусть вон в зеркало идёт.

- Что ты… Что ты себе позволяешь?! Ты что, дерзить смеешь?!

- Что вы. Как можно? – заговорила я с мягкой, ласковой улыбкой, от которой в былые времена даже отпетые дебоширы приходили в чувство. Все, кто имел со мной дело знали, что ничего хорошего она не предвещает.

Не подумайте дурного, я вообще человек миролюбивый и нескандальный. Истинно говорю вам. Про то тоже всем было известно. Однако, чувствительно врезать по сусалам иным способом, чтобы враз отбить охоту возвышать в моём присутствии голос, изобретательности всегда хватало. Всё же, по роду деятельности с разным контингентом приходилось общаться. А вот тут фантазия что-то забуксовала. Я не знала, чем могу прижать конкретно эту хамку, что капитально выводило из себя.

Физиономия собеседницы тем временем стала бледнеть, приобретая озадаченно-недоверчивое выражение.

- Мне просто срочно необходимо серьёзно подумать о своём недостойном поведении. – в той же вкрадчивой манере продолжила я.

В забегавших глазах мадам заплясали неуверенность и нарастающая подозрительность. Ибо слова-то, вроде как, были сказаны именно те, которые она хотела услышать. Но сарказм, щедро вложенный в интонацию, совершенно обесценивал их смысл. Этого опытная моральная истязательница не уловить не могла. И, кажется, для той, кого в моём новом обличье привыкли видеть в доме, сие поведение было не совсем типичным. Впрочем, в себя Рози пришла быстро.

- Вот оно, истинное лицо. Показала.

- Самой бы на него ещё посмотреть. – спокойно выдерживая разгорающийся взгляд дамочки, отметила про себя.

- А я всегда знала, что наша овечка не так проста. – покачивая головой в знак согласия с собственными выводами, тихо, злорадно произнесла «пила». - Твой брат слишком добр. Слишком, раз до сих пор дозволяет тебе оставаться в этом доме. Но я обещаю, что приложу все усилия, чтобы изменить это положение. – мстительно прищурив веки с почти прозрачными ресницами, напоследок ответственно пообещала она и вышла.