– Супер! – восхитился Веник. – Запиши это и пришли мне по мейлу, я согласую с клиентом.

– А где спасибо? – покричала я вслед ему, уже убегающему. – Где номинация на премию за вдохновенный и доблестный труд? Вот так всегда! Ах, как же я устала от этой бессовестной эксплуатации человека начальством!

– Вспомни о том, что у нас скоро отпуск, и тебе станет легче, – посоветовала Алка.

– Отпуск! – Я мечтательно зажмурилась. – Маленький, но гордый! Дикий, но симпатичный! Тихий, тихий, но мощный! Вот то, в ожидании чего можно претерпеть все муки каторжного труда!

– Темным маркером жирно замазывать в конце дня очередной квадратик на календаре – вот творческий экстаз, какого не познал Малевич! – подхватила подружка и тут же, опережая события, с энтузиазмом зачернила на перекидном календаре сегодняшний день. – Круче было бы разве что развесить в линию над рабочим столом воздушные шары и в восемнадцать ноль-ноль с жизнеутверждающим грохотом делать «минус один» метким выстрелом из мушкета!

– Миль пардон, нет ли у кого свободного мушкета, господа? – покричала я коллегам, встав со стула и перегнувшись через стол. – Мы вернем буквально через пару дней!

Недовольный ропот, раздавшийся в ответ, означал «нет у нас никакого мушкета, а у вас – совести».

Мы с Трошкиной переглянулись и, вскинув руки, стукнулись ладонями.

Мысль о скором отпуске исправно поддерживала тружениц всю первую половину дня, а потом позвонил Макс Смеловский и позвал меня на винную дегустацию.

– Вместо обеда? – умеренно удивилась я.

На обеды, ужины и даже завтраки Смеловский приглашает меня регулярно и, как правило, безрезультатно. То есть поесть с ним (и за его счет) чего-нибудь вкусненького в приличном общепите я всегда «за», но без продолжения в уединении Максимкиной холостяцкой квартиры. Наши отношения остаются сугубо дружескими уже больше десяти лет, и я не вижу причины рушить эту стабильность.

– Нет, натощак на такое мероприятие идти нельзя, – рассудил Максим, и я угадала невысказанное «а то ты напьешься, и мне тебя, кобылицу, тащить», – так что ты все-таки пообедай, а потом я заеду за тобой в офис, и мы отправимся на дегустацию.

– А можно и мне с вами? – шепотом попросила Трошкина.

Она сидела рядом со мной и прекрасно слышала Макса: мощно рокочущий голос профессионального диктора пер из трубки, как весенний медведь из берлоги.

– Можно, – кивнула я Алке и предупредила Макса: – Только учти, что с нами пойдет Трошкина.

– Как дуэнья! – подавшись к трубке, уточнила обрадованная Алка. – Буду хранить девичью честь нетрезвой Кузнецовой!

– Ну-ну, – хмыкнул Смеловский. – Так я заеду после двух.

– А почему так рано? – спохватилась я. – Что это за винная дегустация – в три часа пополудни?

– А это специальная винная дегустация для представителей СМИ в ресторане «У озера», – объяснил Макс. – Будут только журналисты, блогеры и удачно примазавшиеся к ним.

– О! – пуще прежнего обрадовалась удачно примазавшаяся Алка. – А мы как раз тоже теперь фуд-блогеры!

– Под этим предлогом и отпросимся у Бронича! – смекнула я и побежала к шефу.

В приемной густо и контрастно пахло солянкой и малиновым компотом – Бронич трапезничал. Разнообразно полезная Ниночка притаранила ему из соседнего ресторанчика харчи в судочках и обустроила кормушку на столе для совещаний.

– Так вот откуда у меня сухие хлебные крошки на локтях кашемирового пиджака! – прозрела я, заглянув в щелочку, которую секретарша оставила для лучшей слышимости.

Начальственная трапеза сопровождалась звуками, позволяющими отслеживать основные этапы процесса. Сладострастное компотное бульканье, к примеру, означало близость финиша.