– Это, мисс Морстен, Пондичерри-лодж, – сказал мистер Таддеуш Шолто, помогая ей выбраться.

Было почти одиннадцать часов. По небу ползли тяжёлые тучи, сквозь которые изредка выглядывала луна. Таддеуш Шолто снял одну из каретных ламп, чтобы осветить нам путь, и мы направились к единственной железной двери в дом, окружённый высокой каменной стеной с битым стеклом поверху. Таддеуш постучал.

– Кто там? – раздался хриплый голос изнутри.

– Это я, Мак-Мердо.

Послышался грохот и лязг ключей. Затем тяжелая дверь распахнулась, и на пороге появился невысокий широкогрудый привратник.

– Я впущу вас, но у меня нет распоряжения относительно этих троих, – сказал он.

– Но прошлой ночью я сказал моему брату, что приведу друзей.

– У меня нет распоряжений.

– Юная леди не может ждать на улице в такой час.

– Очень сожалею, мистер Таддеуш, – сказал привратник. – Хозяин хорошо платит мне за то, что я выполняю свою работу, и я её выполню. Я не знаю этих людей.

– Ничего подобного, Мак-Мердо! Не думаю, что вы могли забыть меня, любителя, который провёл с вами три раунда четыре года назад, – воскликнул Холмс.

– Неужели это мистер Шерлок Холмс! – воскликнул боец. – Как я мог вас не узнать? Вы могли бы просто нанести мне свой встречный удар в челюсть, и я бы узнал вас без вопросов! Вы зря зарыли свой талант в землю.

– Видите, Ватсон, если я не преуспею в своём деле, мне останется профессия боксёра, – сказал Холмс, смеясь.

– Входите, сэр, и вы, и ваши друзья.

Мы прошли через двор к огромному дому. Было совершенно темно, за исключением того места, где лунный свет мерцал на чердачном окне. От здешней гробовой тишины сердце сковал холод.