– Действительно, Шеллар, – подала голос королева. – Вчера ты не разрешил Александру покатать меня на колеснице, даже не поинтересовавшись моим мнением на этот счет, сегодня отказываешь Орландо в пустяковой услуге под несерьезным предлогом, что это может быть опасно. Что может быть опасного? Ты начинаешь походить на перепуганную няньку, извини за сравнение. Один раз слишком сильно испугавшись за мою жизнь, ты остался испуганным до сих пор. Так нельзя. В своем стремлении уберечь меня от всего на свете ты начинаешь переходить границы разумного. Подумай сам, дорогой, что со мной может случиться?

– Я только об этом и думаю, – горестно вздохнул король. – И ты не представляешь, сколько я вижу вариантов…

– А теперь подумай трезво и прикинь вероятность, как ты делаешь это со всем остальным. И что у тебя получится? Шеллар, действительно, нельзя же так. Это уже нездоровые страхи, напоминающие мне бессмысленные иррациональные фобии твоего шута. Это у него что, заразно? Или, научившись бояться, ты дал этому новому для себя чувству полную свободу, позволив ему владеть тобой? Так это в корне неверно. Страх – не любовь и не радость, чтобы отдаваться ему всей душой. Это отрицательная эмоция, и ничего хорошего…

– Кира, не надо, – поморщился король. – Этими своими рассуждениями ты напоминаешь мне меня самого во времена юности, а я тогда был жутким занудой, и мне неприятно это вспоминать.

– Это не ответ, – не унималась королева. – Это уход от ответа.

– А я не на допросе, чтобы отвечать, – обиделся его величество. – В конце концов, я могу тебе просто запретить и не делаю этого только потому, что не хочу тебя обидеть. А ты этим пользуешься. И не надо из меня психа делать, всем свойственно переживать за своих родных и близких, и ничего патологического в этом нет.

Вот тут бы ее величеству следовало кинуться к любимому супругу, обласкать, приголубить, заверить, что у нее и в мыслях не было ничего такого, и вообще она его любит без памяти и тому подобное… Ну как обычно поступают женщины, чтобы заставить мужчин растаять и размякнуть и затем вить из них веревки. Однако королева Кира то ли не знала этого безотказного метода, то ли находила его недостойным и неподобающим для воина, но удобной возможностью уломать его величество не воспользовалась.

– Не знаю, – пожав плечами, сказала она. – Может, я преувеличиваю, может, я тоже переживаю за твой рассудок больше, чем следует, как ты сам сказал, это свойственно всем… Знаешь, по поводу наших страхов давай лучше посоветуемся с мэтром Истраном. А взглянуть на ущелье мне бы все же хотелось. А тебе разве не хотелось бы подумать над такой интересной задачей?

– Кира, – с надеждой попросил король, – а для этого тебе обязательно нужно появляться там лично? По карте ты никак не сможешь определиться?

– Знаете что, – вмешался Пассионарио, который отлично знал, какого качества карты в его штабе, и не менее отлично представлял себе, что скажут ему верные соратники, если он попробует эти шедевры картографии куда-нибудь унести, – у меня есть идея получше. Шеллар, чтобы ты не переживал так за свою отважную супругу, мы возьмем тебя с собой. Как ты на это смотришь? Между прочим, и тебе бы не мешало взглянуть на это ущелье, так как твое мнение мне тоже интересно.

– Хорошо, – сдался король. – Уговорили. Кстати, у меня в свою очередь тоже есть к тебе небольшая просьба.

– Пожалуйста, – с готовностью согласился Пассионарио. – Конечно. Что ты хотел?

– Я хотел сводить тебя в гости к одному симпатичному дракону. Не боишься?