Джоанна вздрогнула, когда услышала слово «герой».

– Не знаю, что здесь праздновать, – сказала она. – Ведь попытка найти Северный полюс провалилась. Насколько я понимаю, Дэвид и лорд Грант отправились в экспедицию, чтобы найти северо-восточный торговый путь через полюс. Им это не удалось, они застряли во льдах, Дэвид умер, а лорд Грант прибыл домой. – В ее словах явно звучало недовольство. – Вряд ли это можно назвать достойной причиной для празднований. Или я что-то важное здесь не понимаю?

Лотти неодобрительно постучала по руке веером.

– Не будь такой суровой, Джоанна, – произнесла она. – Лорд Грант – само олицетворение благородного героя – молчаливый, одинокий и ужасно привлекательный мужчина, совсем как Дэвид.

– Вряд ли Дэвида можно было назвать молчаливым и одиноким, – сухо возразила Джоанна.

Лотти заерзала в кресле, пряча глаза:

– Мне кажется, Дэвид был более открытым.

– Что ж, можно и так сказать, – сказала Джоанна еще более сухо.

Лотти взяла бокал с шампанским и одним глотком осушила его.

– Джо, голубушка, ты же знаешь, как я сожалею о том, что позволила ему соблазнить себя, но он был таким героем, что мне показалось невежливым отказать ему! – Она уставилась на Джоанну своими огромными черными глазами. – К тому же я думала, что тебя это совершенно не волнует!

– Да, – сказала Джоанна, отворачиваясь, – меня нисколько не волновало, кого соблазнял Дэвид.

У него было столько женщин, вспоминала она. В течение нескольких месяцев после смерти Дэвида они приходили к ней, заявляя, что были любовницами ее покойного мужа. Среди них были две бывшие служанки, три дочери трактирщиков и одна девушка, которая работала в магазине, где Джоанна обычно покупала шляпки. Джоанна тогда все еще удивлялась, почему Дэвид во время своего последнего визита в Лондон так настойчиво сопровождал ее, когда она ходила за покупками. То обстоятельство, что он завел интрижку с Лотти, и то, что Джоанна и Лотти все еще оставались подругами, горько подумала Джоанна, лишь подтверждает, что ее супружество было лишь фикцией, а их дружеские отношения – поверхностны.

Джоанна заметила, что Меррин внимательно смотрит на нее, и ободряюще улыбнулась ей. Меррин вела такой далекий от проблем высшего света образ жизни в пригороде графства Оксфорд, и Джоанна сейчас совсем не хотела шокировать сестру.

– В любом случае мы в данный момент обсуждаем лорда Гранта, а не твоего мертвого распутного мужа, – заявила Лотти со свойственной ей неспособностью чувствовать настроение окружающих. Она была неисправима. – Он хорошо целуется, Джо, дорогая? – уточнила она. – Советую тебе немедленно бросить его, если он не умеет.

Меррин рассмеялась, а Джоанна немного расслабилась. По крайней мере, на Лотти всегда можно положиться, если нужно разрядить обстановку, подумала она, умеет она сказать или сделать что-нибудь необычное. Джоанна на секунду вспомнила о незадачливом мистере Каммингсе и посочувствовала ему. Он был баснословно богатым банкиром, единственной задачей которого было обеспечивать стиль жизни, выбранный Лотти, и которому доставалось от жены, если что-то ее не устраивало.

– Я не собираюсь это обсуждать, – возразила Джоанна.

И тут на какой-то миг шум зала исчез, и она снова оказалась в своей библиотеке в объятиях Алекса Гранта. Он целовал ее, не скрывая желания, и она почувствовала, как по ее телу разливается тепло, а кончики пальцев сжимаются внутри ее бальных башмачков.

Лотти громко вскрикнула от удовольствия:

– Посмотрите на ее лицо! Он, должно быть, великолепно целуется!