Поначалу я хотела отказаться, но запах у подогретого вина был весьма соблазнительный, и я невольно наклонилась над подносом, принюхиваясь к поднимающемуся от кружек пару. Пряный имбирь, сладкая корица, нотка колючей гвоздики, спелые яблоки, апельсиновая цедра со свежим цитрусовым ароматом.

Любопытно, когда это Тео научился варить такие напитки? Или это тоже магия?

Я потянулась рукой к ближайшей кружке, когда дверь открылась, и раздались приближающиеся шаги.

— Ты уже начала без меня.

— Ещё нет. Пахнет очень вкусно. Спасибо.

— На вкус ещё лучше, — заверил он, садясь на кровать напротив меня, и взял кружку со стоящего на столике подноса. — Правда, для глинтвейна желательны специальные бокалы, но я решил, что для ночных посиделок это необязательно. За тебя, Ники.

— Мы уже пили за всех нас в ресторане, — напомнила я.

— А сейчас я бы хотел выпить только за тебя. За твоё появление в моей жизни. За те дни в детском лагере, где мне было по-настоящему одиноко, пока ты ко мне не подошла, — с неожиданно серьёзностью проговорил он.

— Разве я первая к тебе подошла? — уточнила я. В детском летнем лагере в России Тео оказался по протекции Александра Владимировича Воронича, нашего общего родственника. Его родители тогда были заняты своим разводом и не возражали против того, чтобы сына отправили в другую страну. — А не ты? Уже не помню.

— Возможно, мы подошли друг к другу одновременно, — заметил Тео.

— Может быть, — согласилась я, поднося кружку к губам и делая первый глоток.

Тео был прав — вкус этого напитка оказался ещё приятнее, чем аромат. Соединяя в себе терпкую сладость, лёгкую остроту и едва ощутимую на языке кислинку, глинтвейн согревал и нежно пощипывал губы.

— Даже не сомневался, что тебе понравится, — удовлетворённо произнёс Тео, наблюдая за моей реакцией, когда я, зажмурившись от удовольствия, наслаждалась вкусом глинтвейна.

Нельзя отрицать тот факт, что, прожив вместе всё это время и не расставаясь с надетыми в вечер помолвки кольцами, мы не только с каждым днём становились ближе, но и успели неплохо друг друга узнать. Для меня не являлось секретом, песни каких групп любит слушать Тео и что предпочитает есть на ужин. А ему были известны мой любимый цвет и названия книг, которые мне нравилось перечитывать, пусть даже я помнила весь их сюжет практически наизусть.

Но всё же Тео до сих пор во многом оставался для меня загадкой. Как будто существовала какая-то граница, дальше которой он меня не пропускал, а я не хотела быть слишком навязчивой и любопытной.

Дата моего вылета в Россию была назначена на завтрашний день. Я не оповестила о том, что собираюсь приехать ни Регину, ни приёмных родителей. По правде говоря, мне бы хотелось, чтобы меня кто-нибудь встретил, но почему-то казалось, что если я заранее сообщу кому-то о своём возвращении, то что-то пойдёт не так.

— Может быть, поговорим насчёт нашей помолвки? — решилась предложить я, сделав ещё один большой глоток начинающего остывать глинтвейна.

— Тебе так не терпится от меня избавиться, Ники? — отозвался Тео, и в его голосе мне послышалась обида.

— Разумеется, я не хочу от тебя избавляться! — фыркнула я. — Но так ты почувствуешь себя свободнее. И нам больше не придётся никого обманывать.

— Свободнее для чего? — уточнил он.

— Для чего-нибудь.

— Значит, ты считаешь, что ограничиваешь мою свободу?

— Н-нет, — пробормотала я. Разговор явно сворачивал не в ту сторону. Я опустила взгляд в свою кружку, будто надеялась увидеть там ответ на вопрос, как мне подобрать правильные слова.