— Массаж я уже испробовала, на сегодня хватит.

 — Вам не понравилось? — Марк даже вскинулся от огорчения, забыв изображать из себя примерного мужа.

 — Понравилось. Но на сегодня точно достаточно. Я собираюсь сейчас просто лечь и уснуть. Я тебе уже говорила: у меня завтра будет крайне сложный день. Мне очень нужно именно выспаться и отдохнуть, чтобы голова завтра работала как следует. А не как придется. Поэтому все откладывается на потом. Только ответь мне: что такое ганджо? У меня на родине такого инструмента нет.

 — Ганджо — это такой струнный инструмент. Ну-у, — Марк на мгновение прикусил нижнюю губу, а потом улыбнулся: — Вот такой формы! — И он сделал в воздухе волнистое движение обеими руками, как будто обрисовывал женскую фигуру или песочные часы.

Я усмехнулась:

 — Понятно. Что-то вроде нашей гитары. Поиграешь потом мне.

Сонливость накатывала волнами. Я медленно поплелась в сторону кровати, мечтая упасть на подушку и еще в полете уснуть. Правда, были у меня опасения, что вопреки всем моим словам и объяснениям Марк все-таки попытается навязать мне свое общество. Но мальчишка то ли наконец-то понял, что злить меня опасно для жизни, то ли просто пожалел непутевую госпожу, но за мной он не пошел. Обернувшись у кровати, перед тем как нырнуть под одеяло, я увидела его печальный взгляд брошенного щенка. В голове мелькнуло: «Второй раз на одни и те же грабли? Ну нет! Давай, Лина, спать!»

Уснула я, как и мечтала, в подлете к подушке.

«— Дети, вы только представьте, как было бы здорово, если бы мы могли заключить контракт на их шелка и люксовую часть коллекции перевести на эту ткань! — Папа взволнованно расхаживал по комнате, не в силах усидеть на одном месте. — «Шелковый рай» в таком случае сразу бы выбился в лидеры среди игроков межпланетного рынка!

Меня хватало только поддакивать папе. Я плохо понимала, как эренсийский шелк поможет нам пробиться наверх. Да, мы торговали по каталогу настолько неплохо, что под склад готовой продукции пришлось арендовать огромный ангар. А коллекции для нас шили аж на трех фабриках. Но при всем при этом «Шелковый рай» оставался в разряде малого бизнеса. И для того, чтобы выйти на межпланетный рынок, нам требовалось расширяться, требовалось открывать собственное производство.

 — Пап, нереально. — Что-то высчитывающий в планшете Филипп поднял голову. — Доставка и хранение тканей влетит нам в такую копеечку, что самые обеспеченные дамочки трижды задумаются перед покупкой такого дорогого белья. Даже если мы его будем отдавать по себестоимости. Мы же не будем в убыток себе доставлять эти ткани и оплачивать их хранение из собственного кармана? А если все это закладывать в стоимость готовой продукции, то комплект белья будет стоить как минимум в пять раз дороже, чем самый люксовый у нас сейчас. Поэтому нет, этот не вариант для нас. Вот если бы эренсийки не только поставляли нам ткани, но и согласились на своей территории поставить производство — тогда был бы уже совсем другой коленкор. На Эренсии в охрану особо вкладываться вряд ли нужно, планета закрытая, все свои. Да и для них шелка особой ценности скорее всего не представляют. Возможно, подчеркиваю, только возможно, за счет пошива на месте и использования местных рабочих рук, можно будет сэкономить и тут. Останется только транспортировка. — Филипп снова уткнулся в планшет, но продолжал говорить: — Вот при таком раскладе цену можно сильно не завышать. И можно было бы и ощутимо заработать, и поднять свой престиж.

Папа остановился посреди комнаты и поморщился: