– Но ведь сейчас моя очередь! – сдерживая возмущение, возразила Элиза.

– Очередь? Никаких очередей, я одна здесь распоряжаюсь. Извольте это усвоить.

Элиза молча поклонилась и последовала за Ванессой в подвал, где размещалась столовая. Из всех отделов поодиночке, врассыпную, сходились продавцы, напирая друг на друга внизу, у входа в тесный и полутемный кухонный коридор, где всегда горели газовые рожки. Люди теснились здесь, не разговаривая и не смеясь, с каждым шагом приближаясь к грохоту посуды и резкому запаху пищи. В конце коридора, перед окошечком раздачи, Элиза остановилась. Здесь находился повар. По бокам его стояли стопки тарелок, он ловко снимал верхнюю, одним движением отмерял из огромной кастрюли порцию и подавал ее очередному приказчику.

Выбор блюд был небогат: сладкая овсянка с яблоком или яичница с беконом. Элиза выбрала овсянку. Дальше все двигались в одном направлении, держа в руках поднос с тарелкой и малюсенькой булочкой. У буфета можно было взять кофе или чай. Женщины размещались в маленьком зале, отдельно от мужчин. Почему-то считалось, что так приличнее, однако Элиза подумала, что причина кроется в том, что дирекция полагает, будто, разделив молодых людей и девушек, пресечет всякие разговоры за обедом. Расчет, естественно, ошибочный. За завтраком, обедом и ужином встречались приказчики из разных отделов – и самозабвенно сплетничали, обмениваясь новостями.

Элиза устроилась на свободном месте в конце стола на пятнадцать человек. Все присутствующие тут же обратили на нее внимание. Девушка вежливо пожелала всем доброго утра, кто-то ответил, кто-то проигнорировал. Обычное дело. Рядом с Элизой оказалась мило улыбнувшаяся ей рыжеволосая и веснушчатая девушка.

– Вы новенькая? – спросила она, ответив на приветствие Элизы.

– Да, я поступила вчера на место в отделе готового платья.

– А! Это змеиное гнездо! – закатила глаза девушка. – Меня зовут Селина, Селина Ингрем. Я работаю в отделе белья.

– Элиза Уивер.

– Очень приятно. Все заключают пари, что ты не продержишься и трех дней.

– Продержусь, – пожала плечами Элиза. – У меня нет другого выхода.

– Вот как? Ну, если ты так уверена, то я, пожалуй, поставлю на тебя.

Элиза робко улыбнулась, не совсем понимая, шутит Селина или говорит серьезно.

– Давно пора приструнить этих язв из готового платья. Считают, что раз разряжены в шелк, то и нос задирать можно. – Селина явно не любила Мэри и Ванессу.

– Я… Я не собираюсь ни с кем вступать в конфронтацию…

– Конфронта-а-цию, – протянула Селина. – Что-то мне подсказывает, что ты не из простых. Южанка?

– Да, – подтвердила догадку Элиза.

– А, известная история. Семья из приличного общества, разорилась после войны, все пошло с молотка – и вот ты здесь, ищешь счастья в Бостоне.

– Почти так и есть, – снова согласилась Элиза.

– Грустно все это, – заморгала Селина, словно с трудом сдерживая слезы.

– Не так уж все и плохо. Я здорова, молода. Умею работать. Я справлюсь.

– Тебе повезет, я это чувствую. И еще мне кажется, что мы подружимся. Ведь это ты вселилась в десятый номер?

– Да.

– Я твоя соседка справа.

В отдел Элиза возвращалась в приподнятом настроении. Селина ей искренне понравилась. Подружиться с кем-нибудь в этом чужом и враждебном городе – это большая удача.

Когда Элиза вернулась в отдел, оказалось, что Мэри пришлось перерыть уже все шкафы, чтобы удовлетворить двух-трех покупательниц, и на длинном прилавке, тянувшемся вдоль одной из стен, были навалены целые груды манто, жакетов, ротонд, пальто на любой рост, размер и вкус.