Самое страшное чувство – это голод, особенно среди таких существ, которые по своей природе, как дикие звери, только в тысячу раз сильнее и смертоноснее. Я лишь дала иллюзию, что можно жить иначе, но скоро природа их сущности начнет брать свое.

Кто-то поднимался ко мне наверх, и я с ужасом ждала, что еще мне сообщат. За последние несколько часов становилось только хуже, а внизу беспрерывно полыхал погребальный костер и смрад сожжённых тел раздирал легкие и вызывал позывы к рвоте.

Это был снова Фиен, и по выражению его лица я поняла, что снова что-то случилось.

– Вода во рве отравлена хрусталем, несколько наших умерли после того, как испили её. Остроухие решили взять нас измором. У нас больше нет запасов пресной воды, Шели.

– Почему они не нападают? – тихо спросила я.

– Потому что они умные твари и наверняка знают, что мы сильно ослабли после двух боев подряд. Зачем им рисковать своим войском? Они ждут, когда мы сами сдадимся и откроем ворота.

– Ни за что! Я не сдам Огнемай! Я лучше сдохну!

Сжала руки в кулаки и с яростью посмотрела на Фиена.

– Ищите выход. Где карта Огнемая? Не может быть, чтобы не было лазеек.

– Шели, я вырос в этом городе, я знаю здесь каждый камень и каждый закоулок. Мы проверили все возможные способы выйти из города. Даже те способы, о которых не знает никто, кроме меня и… В общем, такое впечатление, что кто-то из остроухих хорошо знаком с картой Мендемая. И не с той, что может быть у каждого, а с той, которая была только у меня и у Аша.

– Значит, она была не только у вас, – закричала я, чувствуя, как мною овладевает паника, – ищите, не может быть! Я не верю. Мы не можем сдаться. Не можем, Фиен!

Я вцепилась в ворот его плаща.

– Сделай что-нибудь. Скажи, что мы справимся. Фиен!

Он привлек меня к себе, сильно прижал к груди, а я закрыла глаза, чувствуя, как сама слабею от голода и как сильно хочу пить. Освободилась от объятий, глотая слюну, стараясь унять сухость во рту.

– Справимся. Попей немного.

Протянул мне флягу, и я сделала несколько глотков. Вернула инкубу и снова посмотрела вниз. Вдалеке, за рвом виднелись огни, мне казалось, что даже сюда доносится запах еды. Проклятые твари просто приговорили нас и ждали, когда мы повыползаем со своих нор, чтобы перебить нас.

– У нас есть бессмертные других рас, – тихо сказал Фиен и посмотрел на меня.

Я отрицательно качнула головой, не веря тому, что он предлагал.

– Нет другого выбора. Нам придется дать воинам возможность насытиться, так мы продержимся еще несколько суток. Под казармами есть заваленный колодец, там когда-то был еще один тоннель. Нужно дать им набраться сил и начать расчищать его.

Я продолжала отрицательно качать головой.

– Нет! Мы не вернемся туда, где уже были. Мы изменились, мы стали другими, Фиен!

– Открой глаза, Шели! Кто изменился? Мы – демоны. Высшая раса и все остальные расы – лишь звено в нашей пищевой цепочке, они – наша еда. Так было всегда, Серебрянка!

– Они не еда! Они сражались бок-о-бок с вами! Они кровь проливали за нашу свободу наравне со всеми и доверяли нам! Мы снова погрузимся в хаос и беспредел! Мы нарушим собственные законы!

– В голод и в войну действуют иные законы, Шели!

– Именно в войну, Фиен! Именно! Они же доверяют нам, они сами присоединились к отряду, потому что им обещали иную жизнь. Так нельзя.

Я не могу так.

Он вдруг тряхнул меня за плечи.

– А как? Сдохнуть здесь с голода? Думаешь, сможешь сдерживать высшую расу, когда ими овладеют инстинкты и чувство голода затмит все остальное, хочешь бойни изнутри? Мы ее получим. Если не расчистим колодец – ты никогда не вернешь Ариса, Шели.