Основные части должны подойти к переправе вечером. Наш сводный кавалерийский отряд прибудет туда в лучшем случае через два часа. Это при условии, что они будут погонять лошадок и оставят более медлительную артиллерию добираться до места самостоятельно. Резон в этом есть, так как необходимо спешно приступать к возведению редута.

Вот только как бы наши не поспешали и не рвали жилы, к моменту прихода турок они едва ли успеют возвести редут до половины. Это если им не придётся драться с отрядом ногайцев, которые у брода появятся раньше. В идеале необходимо заставить Батал-пашу заночевать на подходе. И на раздумья особо времени нет. Как там говорится – чего тут думать, трясти надо? Причём срочно и сильно.

Я приметил несколько точек перехода, после чего перестал подогревать оболочку и подал Силу на охлаждающий контур. Дымок быстро заработал руками, выбирая верёвку и подтягивая меня к себе.

– Владимир Владимирович. Слушаю, – пока опускался, вызвал я по «Разговорнику» командира драгунской роты.

– Слушаю вас, Пётр Анисимович, – отозвался он практически сразу.

– Армия Батал-паши будет у брода к вечеру. Но уже через час там может оказаться отряд ногайских всадников. Мы попытаемся их задержать. Слушаю.

– Я оставил всю артиллерию позади и спешу туда только силами моей роты и эскадрона гусар. Если они достигнут брода, то без орудий и картечниц нам придётся отступить, без вариантов. Слушаю, – подтверждая мои предположения, произнёс капитан.

– Мы сделаем всё возможное. Слушаю, – сбрасывая с себя подвесную, ответил я.

– Если не преуспеете, придётся менять план на ходу. Слушаю.

– Надеюсь, вы уже размышляете по этому поводу? Слушаю.

– Есть такое дело, только мысли пока лишь матерные. Закончил разговор.

– Закончил разговор, – ответил я.

А что тут ещё скажешь-то? Весь план действий сводился к простому и незамысловатому – вперёд, бегом, скачками и всем надавать по морде. Просто гениально. Но ни на что более разумное попросту нет времени.

– Готов? – спросил у Дымка.

– Всегда готов, – задорно ответил он, забрасывая на спину уложенный аэростат.

– Тогда пошли, – открывая портал, произнёс я.

Вообще полный сюр. Вот только что мы были за семьдесят вёрст и уже опять в центре походящего на муравейник лагеря. Не пройдёт и минуты, как вновь окажемся чёрт знает где. Разве только уже не вдвоём с Ильёй, а в составе группы, которая полностью экипирована и ожидает приказа на выступление. Ах да, им же ещё и дорогу указать надо, они же точки переходов не видели.

– Готовы, друзья? – спросил я у компаньонов, окинув их взглядом.

Те в ответ только утвердительно кивнули и поправили ремни ружей, заброшенных за спины. От огнестрела отказываться я и не думал, тем паче, что патроны в стволах заряжены пятикаратными «Пробоями». Вот так вот. Я мелочиться не собирался. Бог с ним, если такая мощь прилетит в поскрёбыша, худо будет, когда сильному одарённому достанется лёгкое похлопывание ладошкой. И плевать как-то, что алмазы очень дорогой товар. У нас сейчас ставка куда выше.

– Плетения из расчёта на восьмой ранг, – уточнил я для компаньонов.

Как показывает практика, даже такие одарённые редкость, как и бриллианты, способные обеспечить защиту на подобном уровне. Поэтому в избыточной мощности нет смысла, ведь чем больше заряд плетения, тем дольше откат, а это может быть куда важнее. В конце концов, не пробив щит одним ударом, можно решить дело другим.

– Порядок прежний. Первыми идут лидеры, затем открывают порталы для прикрытия. Братцы, помните, контролируете свои сектора и доклад по изменяющейся обстановке. Стрелять только в одарённых. Пошли, – решительно закончил я и открыл портал.