В тюрьме на улице Лонского обнаружили трупы расстрелянных. Среди них был труп Юрия Шухевича. Его брат Роман Шухевич был одним из командиров батальона «Нахтигаль». Стали осматривать другие тюрьмы и везде обнаружили трупы расстрелянных чекистами узников. Тела нашлись в подвалах и во внутренних дворах – небрежно закопанные. Созывали горожан в тюрьмы – говорили: «Ищите родных».

Расстрельные команды, сотрудники ведомства госбезопасности и партийные чиновники вовремя эвакуировались. Коллективную ответственность за расстрелы возложили на не имевших к ним никакого отношения львовских евреев.

Передовые части вермахта докалывали своему командованию 1 июля:

«В трех тюрьмах города найдено много сотен трупов мужчин и женщин, которые были убиты в последние несколько дней. Резня, которую устроили красные, разожгла ярость до предела. 30 июня и 1 июля случились крупные насильственные акции против евреев».

Поразительно, с какой скоростью, буквально в считаные часы, подручные Степана Бандеры все это организовали! Нашлось множество желающих вступить в полицию, которую формировали бандеровцы. Люди с оружием по всему городу охотились на евреев.

«Схваченных евреев распределяли по трем тюрьмам, – вспоминал очевидец страшных событий. – Одним приказывали выкапывать трупы, других заводили во внутренний двор тюрьмы и сразу расстреливали. Но и те “счастливчики”, которых оставляли работать, не вернулись домой».

На глазах улюлюкающей толпы украинские полицейские избивали и убивали евреев.

«Нечеловеческие крики, – вспоминала одна из немногих выживших, – разбитые головы, обезображенные тела и лица избитых, залитые кровью, смешанной с грязью, возбуждали кровожадные инстинкты черни, которая выла от наслаждения. Женщин и стариков, которые почти без дыхания лежали на земле, тыкали палками, волочили по земле».

В первые дни после ухода Красной армии во Львове убили около четырех тысяч евреев. Вслед за ними принялись и за поляков. Расстрелы проходили на Вулецкой горе. Свидетели рассказывали: «Жертвы несли лопаты и должны были сами копать себе могилу, в которую они падали после расстрела».

Расстрелянные чекистами заключенные оказались бесценным подарком для нацистов. Имперский министр народного образования и пропаганды доктор Йозеф Геббельс командировал во Львов немецких и иностранных журналистов, а также кинооператоров, чтобы они запечатлели зверства большевиков (см. «Вопросы истории», № 9/2011). Главная партийная газета «Фёлькишер беобахтер» на первой полосе поместила репортаж из Львова с фотографиями расстрелянных чекистами людей.

Партийные пропагандисты возмущались: «Как могут Черчилль и Рузвельт помогать убийцам? Уничтожение московского режима является не только европейской задачей, но и задачей мировой цивилизации. В эти дни, когда наконец разрывается кровавая завеса, опутавшая эту страну, наступил час отмщения».

Хозяином Львова при поддержке добровольческого батальона «Нахтигаль» на один день оказался заместитель Бандеры по Организации украинских националистов Ярослав Стецько. Он мечтал очистить Украину от инородцев.

«Москва и еврейство – главные враги Украины, – писал Стецько в своей “Автобиографии”. – Поэтому стою на позиции уничтожения евреев и целесообразности перенесения на Украину немецких методов уничтожения евреев, исключая их ассимиляцию».

В тот день во Львове Ярославу Стецько представилась возможность реализовать свои идеи. Он докладывал Бандере: «Создаем полицию, которая поможет евреев устранить и защитить население».

После первого дня погромов, в ночь на 1 июля, руководитель местной Организации украинских националистов Иван Степанович Климов, псевдоним «Легенда», распорядился расклеить по всему городу обращение: «Народ! Знай! Москва, Польша, венгры, евреи – это твои враги. Уничтожай их! Знай! Твое руководство – это ОУН. Твой вождь – Степан Бандера».