Через несколько дней после начала работ, Скурат был вынужден собрать всех казаков возле кочей, дескать, потолковать надо. Время было к ужину. Казаки днем завалили крупного медведя, ожидался небольшой праздник живота.

– Я вот что хочу сказать, голубы мои. Охота – это прекрасно. Но почему ни один из вас к острогу даже не подходит? Вы считаете, что мужиков у нас достаточно, чтобы построить шесть острогов до начала зимы? Так, что-ли? Никак барами стали?

– Но мы ж не мужики, наше дело воинское. Мы их охраняем.

– Ни одного из вас я сегодня здесь не видел, все сели на коней и разбрелись по окрестностям, в основном, на охоту. Ну, если так, то казарма для вас будет строится в январе. Я, лично, целый день на стройке и молотом бью, хотя такой же воин, как и вы. Тоже мог сказать, что я не мужик, и молотом махать – не моя задача. Я – командир и воевода, знать ничего не знаю, а чтоб острог стоял! Нас слишком мало, чтобы кто-то мог быть освобожден от постройки фортов. Других людей у меня нет, а противник, если мы не будем готовы, выбьет нас отсюда, как только появится. Те же айны, пока наши интересы не пересекаются, но вот-вот сюда придет рыба. Кушать ее все захотят. В общем, так: с завтрашнего дня все выходите на работу. Барин у нас один, я. Спокон веку все строили острог. Нам их нужно построить шесть.

– Мож отправить кого в Усть-Уду, теплую землю мы нашли. Нехай еще людишек подкинут!

– Нет, там кочей нет, лиственницу мы нашли, сушим. К зиме будет готова, и займемся строительством кочей. Но для этого надо удержать остров. И вот-вот подрастет крапива, здесь ее много, айны ее используют, как мы – лен. Кто-нибудь помнит: как устроен ткацкий стан?

– Я помню. – ответил молодой казак из тех, кто прибыл в марте. Он шел на втором коче, «Святой Ирине», поэтому Сергий не помнил его имени.

– Иван Молодый. – ответил на его вопрос парень, – Мамке много помогал, она полстаницы обшивала.

– Завтра вечером подойди, попробуем сначала изобразить, а потом и сделать такой.

В общем, казаки, хоть не слишком радостно, но выполнили это распоряжение.

Как я и ожидал, первое столкновение с айнами произошло в начале июля, когда к устью Тараная начали стекаться местные рыбаки. Вместе с ними шли и женщины, и дети. Все несли какие-то палки и шкуры. Они приступили к строительству летних домиков на пляже, ориентируя входы строго на восток. Я считал, что они будут строить их вдоль реки, ан нет, дюна пляжа ими выбрана видимо давно. Им не понравились лежащие на боку кочи. Их старейшина что-то энергично начал доказывать Сергию, который, с появлением айнов, переоделся в кольчугу и надел шлем. Поверх кольчуги надел плащ-безрукавку, больше эта одежда напоминала армейскую плащ-накидку, даже прорези на боках присутствовали. К тому времени первый острог был практически закончен. Незадолго до этого из бронзового лома были отлиты четыре пушки. С кочей орудия были сняты и помещены на стены острога. Тридцать шесть казаков находилось в крепости, и лишь Сергий и его верный ординарец Нетребко находились вне ее. Сергий надеялся договориться со старейшиной этого племени. Когда поток возмущенных слов начал иссякать, Сергий кивнул Нетребко, и тот достал из котомки прошлогоднюю копченую кету и мешочек соли. То, что у айну уже кончилась рыба, как только спали морозы, казаки знали. А та, что осталась больше годилась на корм собакам, чем людям. Скользкая, покрытая гнилью и плесенью. Сергий протянул вождю оторванную им спинку довольно крупной рыбы. Здесь в Таранае кеты нет, только горбуша япономорская. Старейшина обнюхал взятый им кусок, протянул руку, чтобы потрогать саму рыбу. Немного помял ее, и снова затарахтел на своем языке. Увы, пока существовал серьезный языковой барьер, но было понятно, что старейшина хочет узнать, как сделать такую рыбу, и Сергий развязал мешочек с солью. Несмотря на то, что погода была с частыми туманами, из которых сыпалась морось, немного выпарить воду из солетряниц удалось, остальное доделали котлы и привезенный уголь. Ну и немного химии, чтобы предварительно осадить MgCl