– Так, мне кажется, что вы сами скорее с ума сойдете, – строго сказал тот. – Завтра же поеду в Париж, и все обсудим с родителями.

– А я согласна с Шанталь, – упрямо заявила Жозефина, вставая с дивана. – Мы станем ему лучшими друзьями. Одной семьей. Эммануэль будет брать его на охоту. Ты, Шанталь, покажешь ему библиотеку, свозишь к морю, если потребуется. А Ирен станет его любовницей.

– Я бы так не сказала. Ты редко бываешь на наших вечерах и не видишь, как наша девочка повзрослела, – ответила Жозефина, с высоты своего роста глядя на младшую сестру, сидящую на полу.– О, нет-нет, Ирен еще слишком молода для таких игр, Жозефина, – возразила Шанталь.

Эммануэль почувствовал напряжение между ними, и вдруг его осенило. Он понял, что Жозефина не успела договорить из-за того, что в кабинет вошла Шанталь. Она хотела сказать, что это не она, а Ирен была той, кого он увидел выходящей из комнаты гостя. Именно ее ночную сорочку он заметил в полутьме коридора. Как легко было спутать двух сестер. Он был слеп все это время, наивно веря, что их младшая сестра – по-прежнему милый и невинный ребенок. Но теперь стало ясно, что Ирен переняла манеры Жозефины, с которой проводила все свое время. Только вот Жозефина умело управляла своими эмоциями и желаниями, а Ирен не стремилась научиться этому искусству.

Жозефина перевела взгляд на Эммануэля и уловила в его глазах те же мысли. Теперь не только она понимала, что их младшая сестра, вероятно, представляла собой реальную угрозу. Их невербальный разговор длился всего минуту, но за это короткое время они оба осознали очень много.

Шанталь продолжала говорить, даже не догадываясь, что между ее сестрами и братом происходит нечто важное. Она всегда считалась самой умной среди детей семьи Дамьен; по крайней мере, так утверждали родственники. Однако ее интеллект часто скрывался за маской холодной отстраненности. Шанталь умела наблюдать и анализировать, но предпочитала не вмешиваться в эмоциональные перепалки. Создавалось впечатление, что она равнодушна к чувствам других. Но на самом деле она тонко чувствовала людей и их намерения – просто держала это при себе.

– Похоже, ты сама хотела бы стать его любовницей? – неожиданно обратилась Ирен к Шанталь, нарушив напряженное молчание.

– Ну уж нет! Я не настолько глупа! – с возмущением отрезала Шанталь. – Но если он действительно поможет нам вернуть часть утраченных торговых связей, может быть, я и пересмотрю свое отношение. Долги семьи растут, и если мы не укрепим свои финансовые позиции, наше шато превратится в музей для бедняков.

– А может быть, ты просто завидуешь? – не унималась младшая сестра, продолжая провоцировать ее.

– Завидовать? Чему, дорогая? Разве что болезни, которую он может подарить! Может, кто-то и позавидовал бы гонорее, но я не из их числа!

Шанталь прошла по кабинету и остановилась перед камином. Ее фигура выделялась на фоне трепещущего пламени, и казалось, она контролировала даже огонь.

– Тихо! – внезапно для себя самого вскрикнул Эммануэль. – Что с вами, черт возьми, сегодня происходит? Никто не станет его любовницей!

В кабинете снова повисла напряженная тишина.

– Если мы действительно хотим свести его с ума, то нужно сделать так, чтобы он поверил, что уже обезумел, – уже спокойнее произнес Эммануэль.

– Продолжай, – одобрительно кивнула Шанталь; скрестив руки на груди, она внимательно слушала брата.

– Мы будем медленно сводить его с ума. Пусть он сомневается, может ли верить своим глазам и мыслям. Но при этом будем ему лучшими друзьями.