– Так ты скажешь, чем занимаешься? – шепчу, нависая над ней. Валерия сильнее распахивает синие глаза, а я договариваю низким голосом: – Мне интересно.

– А мне – нет, – отрезает сипло.

Она странная, и ее образ совсем не вяжется с портретом испорченной падчерицы.

– Ты мне нравишься, – улыбаюсь, позволяя себе взгляд на ее приоткрытые от удивления губы. – Даже больше – я хочу тебя.

Она кусает губы, пытается подняться, но я все еще держу ее на весу, принуждая прогибаться в спине.

– Вы не по адресу, – неожиданно гневно огрызается, снова пытаясь меня оттолкнуть.

– Отказываешь мне?

Краснеет и зло шипит:

– Именно.

– Валерия, ты или слишком самоуверенная, или полная дура, – проверяю ее реакцию, внимательно считываю эмоции. Что-то подсказывает мне, что эта девушка не пройдет мой тест.

По сомкнутым губам и вспотевшим пальцам в моей ладони, понимаю, что немного перегнул, но интересно – что будет дальше.

Приподнимаю Леру, позволив ей выпрямить спину, и, будто ничего не случилось, снова веду по широкой дуге в танце. Уважающая себя женщина развернется и уйдет после таких слов, а продажная – останется.

Ее пальцы нервно сжимают мою руку, девушка криво улыбается, а потом ставит мне подножку.

Удерживаюсь, балансируя руками, но отпускаю ее на миг. 

Лера быстро отступает и бросает мне в лицо:

– Я думала, что вы другой, и сильно ошибалась...

7. Глава 7

Валерия

Бегу прочь, Север не преследует. Высказал свое гадкое отношение и единственное желание, я другого не ждала. Плачу беззвучно, потому что больно от его слов. Банальная, но такая неожиданная и резкая фраза. Я пустышка. Дура. Думала, что справлюсь, но шарм сильнее меня. Эти жестокие слова зацепили струнку в моей душе и подорвали на моральной мине.

Через зал, заполненный людьми, выбегаю к главному фойе. Стараюсь держаться около стены, чтобы Валентина не заметила, потому что принудит вернуться.

Все плывет перед глазами от слез, в горле ком, будто рот набит ватой. Паренек в форме шарахается и без слов пропускает меня на улицу. Видит, что морду расцарапаю, если остановит.

Снаружи холодно. Снег валит. Лопатый, красивый, нежный. Мир прикрывается туманной пеленой, кажется сказочным и невероятным. А меня еще сильнее вздергивает на виселице эмоций. Домой хочу, к папе, прижаться щекой к его теплой руке, уткнуться носом в шероховатую ладонь, услышать его запах, что теперь переплелся с больничным.

Полушубок остался в беседке, плечи обжигает морозом и колючими снежинками. Они тают на коже и ледяными дорожками заползают под ворот платья.

– Ненавижу… Ненавижу шарм! Откуда ты взялся?! – шепчу яростно, выпуская изо рта густой пар и скручиваясь от холода. Хочу вернуться назад за одеждой, но дверь распахивается и наружу вылетает Генри. Взъерошенный, с возбужденным взглядом.

Срываясь с места, бегу по улице, не оборачиваюсь. Не хочу с ним заигрывать, не буду. Нет-нет-нет! Пусть мачеха другого найдет, толстого, уродливого. Мне все равно, только не того, кто привяжет к себе, заставит полюбить, а сам не сможет.

Туфли скользят по морозному асфальту, на повороте чуть не улетаю лицом в заставленную игрушками витрину, спасает фонарный столб, но пальцы обжигает колючим холодом. Отрываю руки от металла и мчу дальше.

Генри приближается, его быстрые шаги пугают, страх сковывает плечи. Почему он меня преследует? Зачем я ему? Все проклятый шарм!

Поскальзываюсь – высокий каблук не годится для пробежек. В горле горит, в груди стучит, а из глаз слезы ручьем. Они застывают на щеках колючими льдинками. Я не позволю кому-то увидеть себя такой слабой.