А моя расслабленность на базаре, увлеченность идеологической работой и игнорирование самых элементарных норм безопасности объясняется тем, что именно тогда возникло ощущение чего-то реального, привычного, знакомого по прошлой жизни. Когда люди просто стоят и травят байки. Исчезло ощущение сна, нереальности происходящего, в котором жил все эти дни. Захотелось просто расслабиться, пытаясь ощутить это живое, настоящее чувство сопричастности с окружением, единства с этим миром, столь редко посещающее меня.

Толчок в плечи и последующий диалог вновь погрузили меня в нереальную пьесу, заставляя играть новую роль. В этой пьесе странные персонажи играют в странную игру – кто кого первым убьет. И все, чего мне хотелось, – это поскорее покончить с текущим актом пьесы, а в антракте вновь попытаться почувствовать реальность. Почувствовать ее спинным мозгом, а не повторять постоянно, что все это не сон, все происходит на самом деле.

К сожалению, даже того, что удалось выяснить про себя, пользуясь этой скучной дорогой и парой непонятных фактов, было достаточно, чтобы серьезно задуматься – как жить дальше. Но сразу подумать над этим не получилось. Богдан, забросив рубку лозы и лук, вырвал меня на поверхность сознания, однозначно сигнализируя, что впереди, с его точки зрения, нас ждут неприятности. Привыкнув к тому, что Богдан пока еще не ошибался, а в таком деле, как разведка, лучше три раза ошибиться, чем раз что-то проморгать, даже не пытаясь проверить, что же смутило чувствительного юношу, сразу обратился к Сулиму:

– Стой, Сулим, глянь добре, не пойму я, не нравится мне там впереди, а что не нравится – разобрать не могу.

Сулим не стал даже вглядываться. Развернувшись к обозу, он громко закричал:

– Всем стоять, возы вплотную, зброю в руки!

В Спарте любой бы сразу признал, что Сулим – это их человек. Встревоженный купец с парой своих охранников поскакал к нам, а возницы похватали щиты и копья, лежащие рядом с каждым на телеге.

Внимательно вглядываясь в чащобу по обе стороны дороги, ничего подозрительного не замечал, поэтому решил воспользоваться проверенным методом. Вытягивая руку в направлении предполагаемой цели, освобождая сознание, давал Богдану возможность указать на потенциальную опасность. Естественно, все начали вглядываться в указанном направлении. Один из охранников купца буркнул:

– Даром крик подняли, нет там ничего.

Тронув своего коня, он попытался поскакать вперед. Сулим молча выдернул лук и пустил несколько стрел в направлении, которое всем уже указал Богдан и где мы по-прежнему ничего интересного не видели.

– Щиты! Назад! – так же многословно продолжил командовать Сулим, прикрывшись щитом и заставляя коня пятиться.

После его выстрелов лес наполнился криками и движением. Несколько стрел ударили о наши щиты, несколько пролетели рядом. Потом все затихло.

– Убежали, – удовлетворенно промолвил Сулим, тронул своего коня и поскакал вперед, а мы, с опаской прикрываясь щитами, двинулись за ним.

Разбойниками командовал кто-то неглупый. Поняв, что внезапная атака сорвалась, благоразумно отступил, а не стал лезть под стрелы и копья готовых к отпору противников.

– Чего встали? Ждете, когда обратно вернутся? Давай вперед помалу! – Сулим не на шутку разговорился после происшествия. – Иван, как проедем, найдете деревья подпиленные – и повалите.

После этого приключения, если это можно так назвать, монотонная дорога покатилась дальше. Можно было додумывать недодуманные мысли. Если подытожить, вырисовывается следующая проблема. Из-за того, что мое сознание вторично в этом теле, внешние ощущения доходят до меня частично искаженными. Искаженные – не совсем удачный термин, лучше назвать их неадекватными, есть такое слово.