– Нет. – Он удивился вопросу. – Если бы похитителем был человек, я бы преследовал его точно так же, как нигири.

– И что будет, если поймаешь? – жадно прогудел Орвар. – Убьешь?

– Если не получится привести назад, к правосудию, то да – убью.

Обжора довольно хрюкнул:

– Я и мои друзья готовы предоставить тебе возможность догнать его.

– Как?

– Мы продадим тебе коня. Без него ты никогда не догонишь нигири.

– Я не вижу поблизости никаких лошадей.

– Ты слишком торопишься, мальчик, – пожурила его Дагни, огорченно цокнув языком. – Нет сделки, нет и лошади. Готов купить?

– Мне кажется, что вас не слишком заинтересуют деньги.

– Нет. Нас интересует твой меч.

– Что?! – вскричал Лённарт.

– Заметь, – спокойно продолжила женщина, – только меч. Нож можешь оставить при себе. Согласись, клинок за коня – не слишком высокая цена. Мы не требуем от тебя невозможного. Это не рука, не жизнь и даже не… душа.

– Не в моем случае, – глухо сказал Изгой. – Оружие мне понадобится.

– Это не так, – возразил Охотник. – Если беглец пересечет границу и уйдет в горы, твой тесак будет совершенно бесполезен.

Лённарт неприятно сжал губы. Без клинка в этих местах выжить тяжело. Но если он откажется, вернуть ребенка будет невозможно, тот навсегда останется с народом Мышиных гор. Среди застывших водопадов, ледяного безмолвия и свинцового неба.

– А что купил у вас нигири?

– Соображает, – одобрительно осклабился Орвар.

– Я не скажу, что он приобрел, прежде чем ушел. – Расмус взял из рук Изгоя остывшую кружку, залпом выпил, смял ее, словно металл был бумагой, и швырнул в костер. – Но покажу то, чем он заплатил нам.

Углежог сунул руку за пазуху и на раскрытой ладони протянул Лённарту шарик – совсем небольшой, бирюзовый, с серебристыми искорками.

– Интересная безделушка, – безразлично заметил Изгой. – Не думал, что вас интересуют стекляшки.

– Открой глаза, человече! – возмутился Орвар.

– Он не может видеть, брат, – урезонила его Дагни. – Нигири заплатил нам остатками своей волшебной силы.

Почему-то Лённарт сразу ей поверил. Расмус между тем убрал шарик и хитро подмигнул:

– Как видишь, он дал нам гораздо более серьезную плату, чем мы просим от тебя. Отсутствие волшебства у нигири, на мой взгляд, вполне оправдывает потерю меча.

– Если знать, что вы ему продали.

– Тебе придется рискнуть.

Изгой помолчал, чувствуя на себе взгляды всех окружающих.

– Хорошо, – наконец кивнул он.

– Превосходно! – обрадовался Расмус, протягивая руку.

Изгой неохотно отстегнул меч, отдал его бородачу, и тот небрежно бросил оружие себе под ноги.

– Выбирай. – Он, не глядя, махнул в сторону, и Лённарт, повернувшись, обомлел.

Из мрака неспешно выступили четыре тени. В одной из них Изгой узнал Свего – своего коня.

– Они… – Охотник сглотнул. – Не кажутся живыми.

– Не волнуйся, – улыбнулась Дагни. – Ты не заметишь ровным счетом никакой разницы между живым и мертвым.

– Тогда Свего.

– Ну вот и решили, – одобрительно кивнул Расмус. – С рассветом можешь отправляться. А теперь тебе надо поспать.

И Лённарт из Гренграса, не успев ничего возразить, провалился в забытье.

Изгой не понимал, спит он или бодрствует. Все казалось очень явственным, реальным и в то же время слишком кошмарным для того, чтобы быть настоящим. Звезды, одна за другой, скатывались с небесного свода и, оставляя за собой широкие золотистые полосы, с шипением падали куда-то за горизонт. Из-за деревьев поднималось зарево. Пламя костра ревело, словно вырвавшийся из бездны огненный дух.

В лесу заиграл рожок. К нему спустя несколько мгновений робко присоединилась волынка. Затем вплела свое «я» арфа Клеверного острова. Застучала колотушка по бубну… Музыка, веселая и стремительная, пронеслась над заснеженным погостом, бросилась прочь, но, запутавшись в голых ветвях старых осин, осталась.