Как моя счастливая и беззаботная жизнь превратилась в это дерьмо? Почему мои чувства перевернулись с ног на голову? Как я посмел это допустить? Ответа на все эти вопросы я так и не находил.
7. Глава 7.
Вернувшись в город, долго не мог себя заставить поехать домой. Плевать, что меня там ждали и скучали. Я не мог сидеть за одним столом и смотреть в эти глаза, даже для такого как я это было слишком. Отключив свой мобильный, до самого темна бесцельно бродил вдоль набережной. Тянул время, чтобы уменьшить вероятность пересечься с сестрой в родительском доме. Лишний раз видеть друг друга для нас обоих было огромным риском и болью. Осталось потерпеть немного, и я смогу вернуться назад в штаты, где попытаюсь жить нормальной жизнью. Возможно уже пришло время обзавестись семьей. Только так я, наконец, смогу все забыть, стереть из памяти эту насмешку злого волшебника, что сотворил это с нами.
- Сынок, где ты был? - едва открыв дверь, услышал тихий голос матери.
На ее лице читалась открытая тревога.
- Прости мам, телефон сел. Встретился с друзьями и напрочь забыл об ужине, - нагло соврал я. Пусть лучше эта ложь, чем убийственная правда, сидящая в моем поломанном сердце.
- Ничего, ужина все равно не было. Рине резко стало плохо, врач только уехал, - сказала она дрожащим голосом. - Все было хорошо, не понимаю, что могло произойти, чтобы вызвать этот кризис, - дрожащей рукой провела она по своему лицу, присаживаясь в кресло.
Стало так погано на душе. Хотелось волком выть от резкого чувства вины. Это я виноват. Не нужно было с ней разговаривать. Не стоило вообще сюда приезжать. Я идиот, что повелся на все уговоры, ведь знал, что это могло произойти.
- Она уверяет, что приняла то лекарство, что ты ей привез. Тимур, мне так страшно, что ее не станет. Я не переживу этого, - мама закрыла ладонями лицо и заплакала.
- Не плачь, все будет хорошо. С ней ничего не может случиться, - я присел рядом и обхватил ее руками. - Рина не уйдет. Она вас очень любит.
- Она тебя больше любит, сынок, - всхлипывала она. - Поговори с ней. Она так тебя ждала. Ты для нее сейчас будешь лучшим лекарством, - мать смотрела на меня с мольбой и отчаянием в глазах.
Каждое произнесенное ей слово резало по открытой ране. Мама даже не представляла, насколько была сейчас права, только не догадывалась об истинном смысле своих слов.
- Мам, у нас уже не те отношения с сестрой. Мы повзрослели и отдалились. Не думаю, что смогу…
- Милый, я знаю, что ты для нее до сих пор многое значишь. Прошу тебя, просто поговори с ней. Узнай, что с ней произошло. Она мне не говорит, но я чувствую, что что-то не так. Возможно, тебе она скажет, вы же были так близки, - не слушая меня, говорила она, роняя свои слезы на наши переплетенные пальцы.
Хотелось вскочить и бежать, заткнуть уши и убраться отсюда подальше. Своей просьбой, сама не понимая, мать толкала меня в самое пекло. Если бы она только знала, что происходит на самом деле. Для нее правда стала бы настоящим ударом. Никакая мать не смогла бы понять такие чувства. Я чувствовал себя последней сволочью, что так поступил с ними со всеми, что не смог это все предотвратить. Пока все не раскрылось, и эта правда не уничтожила все вокруг, нужно все это завершить.
- Хорошо, я поговорю с Дариной, мам, - стиснул пальцы в кулак и встал напротив нее. - Только не плачь, все будет хорошо. Я обещаю, - развернулся и пошел к лестнице, ведущей на второй этаж.
Так не может больше продолжаться. Это безумие нужно прекратить, пока страшная реальность не ворвалась в наши жизни. Нужно все остановить, пока взрывной волной не накрыло самых близких и дорогих нам людей. Родители никогда не простят нам этого. Это сломает и превратит их жизни в ад, так же, как этот ад поглотил меня и не выпускал из своих стальных оков. Не могу позволить, чтобы родители испытали настоящий ужас, от того что мы натворили. Да, мы с Риной превратились в заложников наших чувств, но я не позволю, чтобы от этого пострадали еще и они. Если нужно, я готов пойти на крайние меры, лишь бы все это закончить даже ценой собственной жизни. Меня она давно не волновала. Я давно перестал существовать. Перестал радоваться и получать удовольствие. Меня убили собственные мысли и чувства. От душевных ран я давно истек кровью. Осталась лишь моя бескровная оболочка, продолжающая жить по инерции. Такой жизни я не пожелаю и врагу, и уж тем более своим родным и любимым. Они не должны узнать правду. Мне нужно достучаться до сестры и, наконец, вразумить ее.