Смущенный своей белизной, поинтересовался у загоревшей подружки:

– Ты где загорала?

Она смутилась и пояснила:

– С девчонками готовились к экзаменам, а заодно загорали. Кроме этого у нас есть несколько гряд на земельном участке знакомых, и мы с Дилькой ходили их полоть и поливать.

Наши девчата не мучились с переодеванием, а быстро скинув платьица с визгом кинулись к воде и, не обращая внимания на мутную воду начали плескаться на мелководье. Мы с Гулей, взявшись за руки степенно спустились в воду. Я, не желая купаться в грязи, зашел подальше и нырнул, потом кролем поплыл на середину, желая вырваться на речной простор, свободный от заросших берегов с чистой водой. Река в черте города была широкой – метров триста. Никакого сравнения с той, которую видел в походе недалеко от истока.

Развернувшись, увидел, что подружка медленно плывет за мной и направился к ней, сменив стиль на брасс. Доплыв до нее, медленно поплыли к берегу брассом, так как заметил, что Гуля уже тяжело дышит. Все-таки лето короткое на нашей широте и многие подростки не успевают хорошо научиться плавать. Это мы с пацанами каждое лето подолгу проводили на водоемах, играли в догонялки, дурачились и соревновались, поэтому все без исключения уверенно плавали «саженками», а в училище меня уже натаскали.

– Ты где так научился? – поинтересовалась удивленно она.

– Научился…, – ответил и, если бы мог в воде пожал плечами.

Не говорить же о военном училище, где настойчиво заставляли оттачивать умение плавать разными стилями. Мой Ленинградский друг Эдик на первом курсе плавал, как топор, а к выпуску выполнил норму по плаванию на вторую степень Военно-спортивного комплекса, а я уже на втором курсе на первую.

Мое умение заинтересовало не только ее.

– Я тоже так хочу научиться плавать! – подскочила ко мне неугомонная Дилька возле берега.

– Ты по собачьи сначала научись, – с улыбкой предложила старшая.

– Сережа, научи меня, – подняла младшая на меня умоляющее личико.

– Хорошо, попробую, – улыбнулся Гуле. – Ложись на воду и повторяй за мной, – предложил Дильке, рассчитывая, что несколько попыток ее утомят и она отстанет.

Сам вытянулся на поверхности и загребая руками под водой медленно поплыл, молотя ногами по воде. Дилька попыталась повторить, но, подняв руками и ногами тучу брызг, погрузилась в воду, нахлебалась и не тронулась с места. Вскочила на ноги, откашливаясь и отплевываясь и заявила с обидой:

– У меня не получается! Как ты это делаешь?

– Ложись на воду, я поддержу тебя, – предложил я и подсунул руку под полненькое по-детски тельце. – Лежишь? Теперь греби руками и бей по воде вытянутыми ногами.

Отфыркиваясь от попадавшей в рот воды и вытаращив глаза, ученица старательно выполнила мои рекомендации.

– Так. Молодец! – похвалил и пошел рядом, поддерживая снизу девчонку за живот. – А теперь плыви сама! – скомандовал и отпустил.

Проплыв расстояние в шаг, она погрузилась в воду и выпрямилась, встав на ноги и вытаращив глаза.

– Не все сразу, – успокоил я, пока она отплевывалась. – Надо постоянно пробовать и получится.

Упрямо она скомандовала:

– Держи меня снова! – и легла на воду.

В этот раз Дилька продержалась на воде чуть дольше.

– Ты видел? Я много уже проплыла, – поднялась из воды восторженная. – Давай еще!

– Нет уж, давай сама, ложись на воду и плыви, – отказался ее поддерживать, – далеко не заплывай, – указал я.

Улыбаясь, я посмотрел, как она барахтается и побрел к берегу, утопая в иле. Некоторые Дилькины подружки пытались тоже научиться плавать и повторяли за ней.