– Не надо Сережа, – мягко попросила. – У меня никогда еще не было так с мальчиком, – с трудом призналась. – Ты и так…. Никогда и никто меня так не трогал. Надо подождать…. Не сейчас…. Не обижайся, пожалуйста.

И вспомнив про вторую мою руку на груди, пошевелила плечами, освобождаясь от объятия.

Член уже давно рвался из штанов, и я уже чувствовал нарастающую боль от неудовлетворенного возбуждения. Утром точно буду «звенеть» яйцами. А может…?

– Оля, ты знаешь, что мужчина, не достигнув оргазма от долгой эрекции мучается болями, – посмотрел на смущенную девушку. – Не поможешь мне разрядиться?

– Как? – удивленно и испуганно подняла глаза она.

Я достал из штанов возбужденный член, взял ее руку и сжал девичью ладонь на стволе. Осознав, что происходит, она ойкнула и испуганно отдернула руку.

– Дурак! – воскликнула.

Да, сложный случай! Самой же нравится, когда ее глажу, но настолько закомплексована и безграмотна сексуально! Я заметил, что во время ласк она возбуждается и дыхание учащается.

– Извини, – произнесла Ольга спустя некоторое время, глядя в сторону. – Я так сразу не могу. У тебя, наверное, было много женщин? – предположила. – Мне надо время, чтобы все осознать.

– Это ты меня извини, совсем голову потерял, – признался я, приводя одежду в порядок и ругая себя.

Уже сегодня планировал вечером уехать домой, а там Гулька. С ней же первого июля приедем сюда подавать документы и будем вместе. Зачем мне Ольга? Хорошая девочка, мамина дочка, наверное, зачем ей голову морочить? Пусть живет своей жизнью, но без меня.

– Извини, – повторил. – Наверное идти по домам надо?

– Ты обиделся? – вздохнула она и пристально вгляделась в мое лицо.

– На что? – удивился я. – Нет. Ты все правильно сделала, – признался. – Это я голову потерял.

Если бы я этого большого ребенка сейчас трахнул, то как бы чувствовал себя потом? Подлецом, использовавшим ее влюбленность. Ведь ясно, что у нас нет и не может быть совместного будущего, а она, вероятно, стала бы ждать от меня продолжения отношений.

Хромал домой, вспоминая слабый запах духов и молодого девичьего тела, тепло и гладкость Ольгиной кожи, мягкость губ. Сволочь я испорченная! – отругал себя, но мысли все равно упрямо возвращались к этой встрече.

Вернувшись под утро домой, был встречен тетей. Она без лишних слов погнала меня мыться в душ, забрала в стирку грязную одежду, а потом смазала все ссадины. Немного попричитала над новыми брюками, рассеченной в очередной раз бровью и отправила спать, но рано утром позвала к телефону.

– Сережа! Сережа, тебя к телефону. Наташа звонит, – еле растолкала меня.

Конечно, еле продрал глаза, ведь спал всего пару часов. Чего не спится этой неугомонной? – ругался про себя, натягивая спортивки. Потирая закрывающиеся глаза поплелся к телефону.

– Ты дома? Когда вернулся? – услышал взволнованный голос подружки.

– Часа три назад, – посмотрел на часы. – Чего спать не даешь? Случилось чего?

– Случилось. Сейчас к вам моя мама придет. Жди, – неожиданно всхлипнула.

– Что случилось? – повысил голос, встревожившись и сразу проснувшись, но в трубке услышал короткие гудки.

Что произошло? Чего ждать? Придет Роза Михайловна. Зачем? В недоумении посмотрел на тетю.

– Что-то произошло. Сейчас придет Роза Михайловна зачем-то, – пояснил встревоженной родственнице и отправился в туалет.

Наташкину маму встретил уже умытый и одетый, только с распухшей рожей.

– Ты что наделал, засранец? – сразу с порога она накинулась на меня. – Как ты мог? Воспользовался девичьей влюбленностью, подлец. Ей же учиться надо, вставать на ноги, а если беременность? Химией травить девчонку? Или аборт делать? Что ты наделал подлец? Ты думал о чем-нибудь кроме своей похоти? Сволочь! Как ей дальше жить? Наверняка жениться не захочешь! Я тебя засужу, если дочкино здоровье пострадает. Так и знай. Явился сюда из своего Мухосранска! Задурил девчонке голову и воспользовался гаденыш.