Он попивал кофе, стоя у высокой разделочной стойки и что-то внимательно читал с телефона. На нем уже были привычные темные брюки и, на удивление, светлая рубашка. Интересно, он всегда одевался так… строго?

- Я… да… наверное…

- Черт, - он поднял голову и посмотрел на меня. – Извини, думал, что есть несколько свободных часов, но работа не ждет, нужно ехать. Придется без меня.

- Ладно… - растерянно протянула я, наблюдая за тем, как супруг полез в карман и извлек оттуда бумажник.

- Это твоя карта, все, что на ней есть можешь тратить не задумываясь. – Шамиль протянул мне карточку, зажав ее между средним и указательным пальцем, однако в тот же миг почему-то нахмурился и бросил на меня пристальный, строгий взгляд. Такой, который мог пригвоздить к полу без лишних действий.

Я не поняла его перемены в настроении, потому что не успела даже открыть рот, но он поспешил мне все разъяснить.

- Вздумаешь выкинуть что-нибудь из разряда турецких сериалов с побегами и прочей чепухой, я очень-очень сильно рассержусь. Поймаю. Накажу. – Я лишь хмыкнула и покачала головой, стараясь скрыть странную реакцию на слово «накажу». Почему именно после него в районе живота что-то странно затеплилось. Будто в предвкушении…

- Ты шутишь, да? – попыталась отвлечься.

Куда мне было бежать? У меня не было денег, не было связей, нормальных родственников или стоящих друзей. Более того, через пару недель должна была начаться учеба в университете, которую я не собиралась пропускать.

- Вообще-то, нет, - Шамиль отрицательно покачал головой.

- Я верну все, что потрачу. - Цахаев только закатил глаза на эти слова и вручил мне пластиковую карту, которую я нехотя, но все же вынуждена была принять.

- Ни в чем себе не отказывай. Я буду поздно.

Вот так вот. Он будет поздно.

- Постой…

Я поймала Шамиля за руку в тот момент, когда он уже собирался покидать кухню. Наверное, тут дело было уже в том самом дурацком предвкушении. Наверняка именно оно руководило моими странными, непонятными, непривычными и нелогичными действиями.

- Что такое? – Цахаев нахмурился, а я на несколько мгновений замерла. Это его умение хмуриться и выглядеть при этом и суровым, и совсем незлым одновременно… оно было притягательным.

- Ты брезгуешь мной? – тихо выдала я, будто бы боясь ответных слов и его реакции. Этот вопрос грыз изнутри, у меня буквально чесался язык это спросить с той самой минуты в спальне, когда он сбежал от меня.

- О чем ты?

- Ты знаешь, о чем.

- Нет, не брезгую.

- Тогда…

Тогда почему он так отсеревенело вытирал губы после моего поцелуя? Это был какой-то бзик? В его народе поцелуи были под запретом или, может быть, он дал какое-то идиотское слово этой своей Заре?

Почему?!

- Лана, мне нужно идти…

Мы молча застыли на несколько секунд. Я немного развернулась, чтобы оказаться еще ближе к нему, а затем поднялась на носочки. Положила руки на его лицо, пальцами прошлась по губам, а после… почти невесомо поцеловала его в щеку.

- Хорошего дня…

Твою мать. Твою ж мать!

Что я творила?! Щеки вспыхнули огнем, когда я поймала тяжелый взгляд супруга, и поспешно опустила голову.

Кто или что в меня вселилось, ведь это было не я!

Одержимость, не иначе…

Я чертовски странно вела себя с ним: стеснялась, смущалась, льнула к нему и желала сбежать как можно дальше одновременно. Так на меня еще не действовал ни один мужчина…

- Спасибо, - тихо ответил Цахаев, медленно высвобождаясь из моего «плена». – И тебе.

Я выдохнула с огромным облегчением, когда Шамиль ушел, исчез из поля моего зрения.

Без него я смогла сварить себе кофе, спокойно выпить его и обдумать свое поведение.