Нет, я понимал, что лежал в больнице, но где эта больница находится? Я точно по-прежнему в Гадаре? Но ведь я сто процентов умер! Или нет? Ничего не понимаю. Стоп. А почему я решил, что сейчас не в Гадаре? Потому что жил в средневековом времени, а здесь попахивало современным? И это абсолютно несовместимые вещи? Но почему? Бррр… Аж голова заболела.

Так. Средневековье – это мечи, копья, доспехи и так далее. Современный мир – это…. А что это? Слово есть, а что оно значило, понять не мог. Только общие и размытые образы. А еще куча новых слов. Технологии, прогресс, цивилизация, промышленная революция… А это здесь при чем? Ох, и что мне теперь делать-то?

– Я смотрю, молодой человек, вы пришли в себя.

От мягкого мужского баритона я непроизвольно вздрогнул, и повернувшись, увидел вполне обычного улыбающегося доктора лет сорока, а за ним медсестру и… Тихона? Да не. Не может быть. Он же точно умер. Или нет? Разве я видел его гибель? Но тогда я что, в Гадаре? Или нет?

– Где я? – хрипло прошептал я.

– Вы, молодой человек, в больнице святых рыцарей, – доброжелательно улыбнулся мне доктор, подходя ближе. – Ну-ка-с, посмотрите на меня. – Я непроизвольно перевел взор на его добродушное лицо. – А теперь смотрим на мой палец. Отлично. Смотрим-смотрим, – при этом он водил пальцем слева направо и обратно. – Очень хорошо. А теперь делаем глубокий вдох. Вот, молодец. – Его правая рука окуталась легким зеленым свечением, и он приложил ее к моей груди. – Очень хорошо. Отлично, я бы сказал. Соня, – повернувшись к девушке, добавил он, – снимайте с молодого человека катетер. Он вполне здоров. Ну а вы, Илларион, – в этот раз он повернулся к рыцарю, – можете его забирать. Делать ему здесь больше нечего.

– Ай! – вырвалось у меня, когда девушка неожиданно вытащила иглу из моей руки.

– Сожми кулак и согни вот так вот руку, – спокойно произнесла она, помазав чем-то место выхода иглы и помогая мне правильно расположить руку. – Через минут двадцать можешь разжать и убрать ватку. Понял?

Я на это лишь ошеломленно кивнул головой. В то же время доктор уже покинул палату, и медсестра поспешила за ним. Я же остался наедине с Тихоном.

– Удивлен, что остался жив? – хмыкнул он, подходя ближе. Я в ответ снова кивнул. – Это и понятно. Я и сам не верил в то, что мы выживем. Ну да ладно. Обо всем мы сможем поговорить дома. Там же я тебе все расскажу и отвечу на твои вопросы. А пока нам нужно принять очень важное решение. Ты как себя чувствуешь? Нормально?

– Ну как бы да. Наверно, – не очень уверенно промямлил я, осторожно разминая плечи и при этом не ощущая никаких неудобств.

Что у меня с голосом? Аж самому противно. С каких пор я мямлей стал?

– В общем, здесь такое дело, – почему-то замялся он, стараясь не смотреть мне в глаза. – Как ты смотришь на то, чтобы я тебя усыновил?

– Эмм… Что? – в ступоре произнес я.

В горле резко пересохло, а глаза почему-то намокли. Я даже слегка ущипнул себя, чтобы убедиться, что это не сон. Меня хочет усыновить святой рыцарь?!! Это что за сказка такая? С чего вдруг такой как он решил взять меня в сыновья? Меня! Беспризорника и сироту! Что вообще происходит?

– Я говорю, как ты смотришь на то, чтобы я тебя усыновил? – наконец перестав смотреть по сторонам, он твердо встретился со мной взором.

– Ну, это самое… ну, я как бы того… ну этого…, – теперь уже я отвел взгляд, не в силах выдержать взор Тихона, но после взял себя в руки и решительно добавил. – Я не против! …Вот.

– Ну и отлично, – сразу расслабившись, улыбнулся Тихон. – Тогда подпиши вот эту бумагу, и пошли отсюда.