– Сколько надо будет, столько и потерпите! – отрезал я. – Базар окончен!

Баркас выматерился себе под нос и пошёл в сторожку пнуть кого-то, чтоб ворота открыли. Собачку привезли. У меня душа заколыхалась, задёргалась, как в детстве. Я, похоже, сильнее Дашки щеночку рад. Представил, как сейчас коза обрадуется, и сердце зашлось от предвкушения.

– Дашунь! Иди сюда! – подозвал я девчонку, когда принесли коробку. – У меня для тебя подарок!

Коза нехотя подошла ко мне с подозрением косясь на коробку с красным бантом.

– Чё там? Опять хуйня какая-то? – недоверчиво скривилась она.

– Да ты открой! Не бойся! Ну? – торопил я её, сгорая от нетерпения.

Девчонка закатила глаза, потом ухнула с размаху на кортаны, и зацепив пальцем крышку от коробки, сдёрнула её в сторону.

Её равнодушный взгляд столкнулся с собачонкой, лицо изумлённо вытянулось. Даша застыла на мгновение, будто не верила своим глазам, а потом медленно протянула руки к собаке. Я видел, как они заходили ходуном от волнения.

Я даже забыл, как дышать, ловя каждую эмоцию девушки, каждое её движение.

Она прижала щенка к груди и беззвучно разрыдалась. Я охуел от такой реакции. Это что значит? Сильно понравился подарок или, наоборот, Даша расстроилась?

– Дашунь, ну ты чего? – испуганно заморосил я. – Ну, не реви!

Как бы я ни злился на неё, сейчас я не мог оставаться равнодушным. Шагнув к девчонке, я поднял её на ноги, и прижал к своей груди вместе с псиной.

– С-с-спаси-бо, Вит-тюш, – прорыдала она мне в майку.

Это были самые прекрасные слова, что я слышал от неё. Они были настоящими и искренними. Вот теперь я реально почувствовал себя гарным хлопцем!

– Как назовёшь собаку? – спросил я Дашку, когда она успокоилась и заметно повеселела.

Мы занесли щенка в дом и теперь кормили его и обустраивали для него лежанку. Она с такой нежностью и любовью смотрела на щенка, что у меня душа смеялась. Угадал я с подарком! В яблочко! В самое сердечко!

– Грэй. Назову его Грэй! В честь полковника! – просияла она, как будто бы это была, пиздец, какая охеренная идея.

– Не подходит, Даша, – хмыкнул я. – Это сучка. Не кобель.

– Тогда Нюркой. Как тебе?

Чё за клички дурацкие? Человечьи же, а не собачьи?

У Даши было такое кровожадное выражение лица, как будто она сейчас пыталась отомстить кому-то. Понятное дело, кому...

– Это к ней от тебя полковник ушёл? А, Даша?

8. 8

25. Даша

Я аж чашку собачью выронила от неожиданности. Он что, сука, экстрасенс?

Где я так тупо пропизделась? Мы про Серёжу и парой слов не обмолвились.

Железная чашка покатилась по полу, оглушительно загремев, ударяя по и без того оголённым нервам.

– Чёрт! – смачно выругалась я, бросившись догонять собачью миску.

Виктор оказался проворнее, поэтому вы взялись за неё одновременно. Я дёргала её на себя, но он не отпускал, намеренно, заставляя меня нервничать ещё сильнее.

– Я, кажется, задал тебе вопрос? – пробасил он прямо над моим ухом.

– Я не отвечаю на дурацкие вопросы! – сквозь зубы произнесла я.

Сначала всю душу мне вывернул своим собакеном ушастым, а теперь ещё проехаться по ней решил вдогоночку? Это что за вопросы вообще? Какое его дело?

– Значит, всё так и было, – хмыкнул Виктор и отпустил миску, которую я безуспешно дёргала на себя изо всех сил, как будто пыталась что-то этим доказать, как будто от этой чеплыжки моя жизнь зависела.

Не удержав равновесия, я шлёпнулась на задницу, сгорая от досады. Какая же я растяпа!

Лицо здоровяка было непроницаемым, но, клянусь, я слышала, как он мысленно ржёт над моей неуклюжестью. Виктор протянул мне руку, чтобы помочь встать. Больше всего на свете я хотела, чтобы он свалил отсюда к чёртовой бабушке!