Я поклонился ещё раз Чезедре и вместе с Совереттом вышел из зала. Что ж, прошло всё гораздо лучше, чем могло. Я правильно понял, что дело пахнет новым квестом? Нужно будет о себе напомнить вскоре.

– Пошли, Гвин, поговорим, но прежде поедим, – он покрутил хрустнувшей шеей и потянулся всем телом. – Чувствую себя, словно Иллитид мне мозги через ухо высосал. И есть хочу до смерти, – подумав, добавил эльф.

Я прислушался к собственным ощущениям и осознал, что и сам, в общем-то, умял бы целую корову. Последний раз я ел после драки с Кредримом? Больше 24 часов назад.

Мы шли путанными извивающимися коридорами, в которых Соверетт явно разбирался.

– Быстро же ты на ноги встал. Тот старик угрожал тебе недельной лёжкой в полном истощении.

Соверетт хмыкнул и ответил, не поворачивая головы.

– Потому что он – профан в целительной магии, а наш Мастер Ира́ксис – нет. Этот мудрец принимал ещё у моей матушки роды, а это было так давно, столько не живут. Свою стезю он освоил великолепно. Не преувеличу, если назову его одним из лучших целителей Аскеша. Известнее только одноглазый наг, что живёт в Старшем Доме Цеара́х в Шраудсталле.

Мы ввалились в комнату, в которой явно давно никто не жил. Толстенный слой пыли покрывал все поверхности. Соверетт закашлялся, вдохнув её. Выругался и взмахом ладони создал мощнейший порыв ветра, который смерчем пролетел по комнате и вынес огромное серое облако в коридор. Слава богу, я успел прикрыть глаза.

– Так-то лучше, – он подошёл к порогу и выглянул наружу. – Эй, ты, стоять! – обратился он к невидимому мне существу.

Почтительно поклонившись, в комнату вошёл гоблин, пожилой, с волосами, заплетёнными в жиденькую косичку.

– Да, господин, – ответил он, не поднимая глаз.

Соверетт начал перечислять, загибая пальцы.

– Запомни, и не дай Эстрикс, перепутаешь. Шкуру спущу. Я хочу филе пещерного рыбака в апельсиновом соусе, похлёбку из чёрного пудинга и бутылку белого Гаэрта́нского. Да, и захвати черничные пирожные. Чтоб через десять минут всё было здесь.

Он хотел уже жестом отпустить нечастного гоблина, когда спохватился.

– Да, Гвин, а ты что будешь?

Чтобы не усложнять никому жизнь, просто ответил.

– То же самое.

Соверетт кивнул, и гоблин, снова поклонившись, вышел из помещения. Тогда дроу, как был в одежде, плюхнулся с шумом на кровать и закинул ноги на стену.

– Поверить не могу, что всё кончилось. Иногда ловлю себя на мысли, что готовлюсь к приходу Джеззары. Знаешь, установку даю, “терпи, перегрызи её глотку, если подойдёт слишком близко”, всё в таком духе. Однажды почти удалось даже, – меланхолично заметил он, неопределённо махнув рукой.

– Взбодрись, дружище, ты – на свободе, враги повержены, хорошие парни выиграли, – попытался я отвлечь его от дурных мыслей.

– Да, ты прав. Благодаря тебе. Чёрт, как тебе удалось убить Ши’нил? И что там было насчёт драйдера? – спросил он с интересом, переведя на меня взгляд.

– Как оказалось, драйдер – птица гордая, пока не пнёшь, не полетит, – ответил я бородатым анекдотом. Только летает он плохо. Не аэродинамичная форма, наверное.

Соверетт улыбнулся и недоуменно поднял брови, услышав незнакомое слово, но догадался по контексту.

– И что, Эстрикс никак тебя не покарала за это? Священное создание пустил под нож. Она, должно быть, взбеленилась.