В конце, на фоне зеленого знамени, человек в маске с сильным кавказским акцентом объясняет, что данный военнослужащий виновен в гибели двух ни в чем не повинных людей и изнасиловании их дочери. Сумма, назначенная за его выкуп, а именно сто тысяч долларов, пойдет на содержание детей погибших.

–...По нашим законам, мы должны мстить кровью за смерть своих близких. Но мы не звери. Мы знаем, что рядовой Российской армии Артемьев выполнял приказ, – закончил свое выступление боевик.

Остальные сюжеты не отличались оригинальностью. Изнасилование в доме во время зачистки. Аналогичная сцена на фоне леса. Все они заканчивались одинаково. Один и тот же человек разъяснял родственникам, что их дети преступники, поэтому не имеет смысла обращаться в органы. Он заострял внимание, что впервые поступаются принципами и оставляют жизнь русским, поднявшим руку на их сестер. Впрочем, до определенного времени, а именно – середины октября.

Когда запись закончилась, Трифонов встал и развернулся в сторону сидящих офицеров.

– У меня вопрос. – Он расстегнул пуговицу на пиджаке и, вынув из кармана носовой платок, провел им по лбу. – Можете ли вы определить, в каком месте производилась съемка этих зверств?

– А почему бы вам не обратиться к командирам частей, в которых солдаты проходили службу, и непосредственно у них об этом узнать? – удивился Антон. – Любой блок-пост выставляется на основании приказа. Существуют списки людей, несущих на нем службу. Имеется соответствующая документация.

– Пытались. – Трифонов нахмурился. – Все командиры в один голос утверждают, что эти военнослужащие подобных задач попросту не выполняли. Ничего удивительного – замалчивание подобного беспредела давно вошло в привычку.

– А почему вы уверены, что беспредел был? – Антон встал со своего места и, выйдя в проход, направился в сторону Глеба Васильевича. – Я лично уверен в обратном. Если бы подобный факт имел место, пленники бы и минуты не прожили. Тем более утверждать на основании такого материала, что в качестве насильников выступали именно те солдаты, которых мы видели вначале, нельзя.

– Вы так и не ответили на мой вопрос. – Глаза Трифонова почему-то забегали. – Можете определить хотя бы приблизительно, где это произошло?

– Зачем вам это надо? – вопросом на вопрос ответил Родимов.

– Будем пытаться в этих районах отыскать людей, способных повлиять на ситуацию...

– Неправда. – Антон уже дошел до Трифонова и встал напротив него. – Ты, гнида, занимаешься сбором компромата на армию. Лучше скажи: заказ выполняешь или проявил инициативу? А может, и вовсе сам монтировал эту туфту?

– Что вы себе позволяете?! – Поперхнувшись собственной слюной, Трифонов сделался пунцовым. – Генерал, освободите меня от общения с этим журналистом!

– Если бы он выполнял чей-то заказ, – неожиданно заговорил Джабраилов, – то уже передал материал в прессу.

– Вот именно! – неожиданно успокоился Глеб Васильевич.

Он хотел было сказать еще что-то, но Родимов не дал ему договорить:

– Вы просто хотите инициировать волну недовольства положением дел и ищете свидетелей происшедшего. Цель – привлечь к своей персоне внимание.

– Я не ожидал, что столкнусь в этом учреждении с хамством и такими обвинениями. – Трифонов надменно вскинул подбородок и посмотрел на Родимова: – Пусть меня проводят!

Стало заметно, что он был готов к подобным обвинениям.

– Ну, что скажете? – спросил Федор Павлович, когда двери за гостем закрылись.

– Надо бы еще раз просмотреть запись, – подал голос Шамиль.

– Без проблем. – Генерал кивнул в сторону аппаратуры: – Иванов одновременно списал все на DVD.