Выходя за территорию магического барьера, она направилась в дальнюю часть города, туда, где было единственное место покоя. Проходя по оживленным улицам, Шерон невольно приглядывалась к прохожим обращая внимание на их взаимодействие. Какими осуждающими и брезгливыми взглядами они смотрели на сидящих в переулках бродяг, как проходили мимо просящей помощи женщины, одетой в грязные и порванные лохмотья. Как все-таки прогнили их души и стали безжалостными сердца.

– Прошу, помогите! Мне бы разжечь погреться… У вас не будет спичек или зажигалки? – скрюченная женщина пожилых лет, в длинной, рваной, не по размеру куртке, тихонько опрашивала прохожих.

Все проходили мимо, едва удостоив ее взглядом и лишь Шерон остановилась перед ней.

– Огоньку?

– Ох, есть чем разжечь костерок? Вон в бочке вся бумага отсырела и спички тоже, – женщина обрадовалась, что на ее просьбу обратили внимание и указала дрожащей рукой в сторону переулка, где среди мусорных баков стояла ржавая бочка. – А без него холодно, даже воды не нагреть.

Лицо бездомной покрывала грязь, надежно въевшаяся в складки морщин, и запах от нее был не первой свежести, но Шерон не скривилась. Когда-то и она была в такой ситуации. Шерон молча проследовала туда и заглянула внутрь. Старые газеты, какие-то ветки и мусор, все это не зажжется даже спичкой или зажигалкой без хорошего розжига. Женщина подошла сзади.

– Давай я сама разожгу, не надо пачкать свою одежду. Мне то все равно до грязи, а ты одета опрятно. Жалко портить ради такой как я…

– Не переживайте, – ответила Шерон призывая в руках огонь.

Пламя нагрело кожу, а магия побежала по венам мелкими волнами направляясь в руку. Женщина ахнула и отшатнулась назад. Некоторые боялись магов и знали, что бесплатно они не работают и уж тем более не занимаются благотворительностью.

Магов считали особенными, боялись по началу их силу, но со временем люди научились не меньшим чудесам благодаря своему уму. Города развивались и магия, хоть и оставалась неподвластна им, сместилась на ступень ниже. Технический прогресс двигал людей вперед. Маги не могли своими силами изобрести телефон, не могли создать телевизор.

Мир стал меняться. Шерон не помнила, когда произошло то, что магов стали использовать для работы. Это неплохо, ведь зарабатывать много денег приятно. Однако люди не переставали бояться. Разборка двух магов посередине оживленной улицы или невинная шалость могли унести жизни десяткой людей, поэтому ввели запрет на использование сил в общественных местах. Лишь тем, кто работал в скорой помощи, нанимался в пожарные или полицию, разрешалось при острой необходимости призывать магию.

Направив пламя внутрь бочки, оно мгновенно высушило влажные газеты и ветки, разжигая огонь. Не прошло и минуты, как костер ярко загорелся, а жар дотянулся до щек.

– Так ты маг! Вот уж спасибо большое за помощь, правда мне нечем тебе заплатить, – женщина стала шарить по карманам в поисках хоть чего-нибудь.

– Не нужно, – Шерон слабо улыбнулась и развернувшись пошла в сторону улицы слушая благодарности вслед.

До того, как она попала в детский дом, она несколько месяцев прожила на улице в холодных и влажных подвалах, прячась от всех и роясь в мусоре в поиске еды. Ей тогда было четыре года, и она очень боялась всего после смерти родителей. Этот страх до сих пор ощущается в памяти, не давая забывать, что иногда у людей нет выбора и никто не поможет просто так. Шерон явственно помнит тот день, когда впервые оказалась на улице.

Без родителей.

Сиротой.

В конце концов маленькую грязную девочку нашли и передали полиции, а те в детский дом. И даже там, она первое время сторонилась всех и не доверяла никому. Женщины, что работали там, первое время старались быть с ней мягче, давая освоиться, но, когда работаешь с детьми на которых нужно влиять и воспитывать, становишься тверже и вскоре, к Шерон стали относится со строгостью. Дети между собой образовывали группки и держались рядом. Только для Шерон не нашлось места. Отчего-то ее сторонились и не принимали в игры.