И это интересно.
Он понял: не сможет убить меня. Он понял: не будет диалога с капитаном, у которого астероиды размололи подбитый корабль.
Он, обормот, все понял – и вынудил меня к диалогу.
– Что предлагаешь, умник?
Тишина, тяжелое дыхание, он только что слюну не сглатывает. «Да что ж ты за слабак?»
– Ты жив?
Говорить с излучателями у головы – затея не из приятных, как и ему с виброножом у горла. Но говорить придется.
– Жив, – сказал голос. Хриплый от напряжения и невыразительный.
– Молодец. Ну и что предлагаешь?
– П-предлагаю мир.
– А смысл?
– Оба останемся в ж-живых.
– И что мешает мне убить тебя, едва мы опустим оружие?
– После этого ты п-проживешь не очень долго.
«Допустим. Мина на корабле. Сообщники?.. Нет, сомнительно, на меня бы уже напали. Значит, мина, настроенная на его витаконтроллер, например». В принципе, если он так все хитро сложил с разговором и боем, то мина может быть и не одна.
– Подозреваю, что я тебе зачем-то нужна.
Тишина.
«Он что, дурак?»
– Ва-обще-то нет. Я не думал, что ты н-настолько хороша.
Ба-бах. Еще один удар «Тенью» по темечку.
– Чего? Да ты что, охренел? А резак?..
– Контактный ск-кафандр сожгло. Ты как раз в-влезла через отсек, где он л-лежал.
– Но…
– Если бы я знал, что ты спецназовец, я бы просто раздавил тебя силовыми переборками.
Х-хах… Ха. О господи ты боже мой. Какой идиот.
– Ты дурак? В полу тоже есть переборки?
– Н-н… Нет.
Меня сейчас разорвет. В груди будто скакали черти, будто искрились десятки искорок, мне никогда еще в жизни не хотелось хохотать в таком идиотском положении: с резаком у головы вися в невесомости, с дураком чуть ли не в обнимку.
– Убирай оружие. Я тебе верю.
– Н-насчет чего? – осторожно спросило забрало.
Видимо, я слишком весело это сказала.
– Насчет того, что твоя смерть мне ничего не даст. Давай на счет «раз».
– Д-давай.
«Интересно, откуда ощущение, что я схожу с ума?»
– Раз!
Я втянула клинок, он убрал руку, мы разлетелись, а потом он громко сказал:
– «Т-телесфор», статус гражданский. Г-гравитацию.
И уже падая на пол, я услышала приятный женский голос:
– Принято, Дональд.
Глава третья
Стол был блестящим, красивым и широким. Последнее особенно важно, потому как по другую его сторону сидел Дональд, и мне бы очень хотелось иметь между нами существенное препятствие. Это чтобы было время подумать, а так ли я хочу его придушить.
Балбес сбросил скафандр и теперь неловко ежился в летном комбезе с широким круглым воротом. Комбинезон был сер, затерт, а в паре мест и вовсе пропален. И уж чем в быту можно прожечь эту ткань, я не в курсе. Дональд оказался парнем примерно моих лет, худым – ключицы аж торчат. Лицо не сказать, что прямо симпатичное, но в целом вполне милое: весь такой гладенький, чисто выбритый и нос умеренной курносости. Я мысленно поставила ему тройку с плюсом: плюс накинула за глаза. Пальцами пианиста парень сейчас нервно отстукивал по столу.
Блестящему, красивому и широкому.
«Mein Gott, как бы удержаться?»
– Прекрати.
Он едва заметно вздрогнул.
– Что? А, да…
– Итак. «Дональд», значит?
– Д-да.
Поначалу я списала заикание на шок, но с каждой новой его репликой крепла уверенность, что это просто дефект речи. Видимо, его выращивали на планете, где перебили логопедов.
– «Дональд» – а дальше? Фамилия как?
– Просто «Дональд».
Я пожала плечами: кто тебе, болвану, не дает наврать? Так нет, надо всенепременно показать, что ты скрываешься.
– Хорошо. Что скажешь?
– Я? – очень натурально удивился Дональд.
– Ну не я же. По твоей милости я потеряла корабль, сволочь.
Очень хотелось выкричаться – очень-очень. Но пока не стоило: я еще не решила, что мне делать, даже шлем не отключила. Опять-таки, пусть сидит и изучает свое отражение в забрале.