– Колин, я хожу сюда три года, – проговорила она. – Мне не нужно смотреть, чтобы знать, что ты задумал.

Шах и мат.

– Так нечестно, – он уставился на сдерживающего смех Брента. – Это ты дал ей знать!

– Как, по-твоему, я смог это сделать? – хохотнул Брент. – Но, клянусь, если бы ты стянул камень, я бы не дал тебе спуститься, пока не вытрясешь карманы.

Колин засопел, как ёж, и ретировался в объятия своей подружи. Та взяла бойфренда за руку, сжала его пальцы. На юном личике, обрамлённом светлыми волосами, мелькнула ненависть. Ненависть к Бренту. Брент с ухмылкой следил, как парочка демонстративно отвернулась, и Дженнифер устроила свою голову на плече Колина. Похоже, парень действительно расстроился. Он еще не успел понять, что его рюкзак потяжелел бы на три фунта, если бы затея удалась.

Рассматривая американских детей, Брент не сразу понял, что в это время рассматривают его самого. Чёрт, он опять вышел из роли. И опять в зеленых глазах стояло удивление.

– Эмма, – слишком громко для этого уединённого места позвал Брент. – А какая здесь высота?

Нужно срочно восстановить репутацию тупицы.

Девушка отвернулась. Поняла, что превысила лимит по зрительному контакту.

– Тысяча сто восемьдесят четыре фута, – терпеливо ответила она заученную фразу.

– Это не слишком много, да? – почесал затылок Брент.

Мисс Маршалл пожала плечами.

– Нет, не слишком. Дальше на север высота будут только расти.

– Слушайте, может, уже будем спускаться? – вклинился в разговор Фрэнсис.

Даже его голос отдавал снобизмом. Мисс Маршалл вынула из кармана тонкую зеленую шапку, натянула на гору кудряшек и поправила на лбу.

– Конечно, Фрэнсис. Если никто не против, можем уходить.

– Я думаю, все уже насмотрелись.

Чёртов засранец. Если бы в группе Брента попался такой осёл, то он (осёл) жил бы в самом отстойном номере отеля, с грязными полотенцами и тараканами размером с таксу.

Фрэнк с готовностью поднялся на ноги и прошагал к спуску, туристы молчаливо потянулись за ним. Даже если кто-то и хотел побыть здесь подольше – всех задавили авторитетом.

– Ладно, тогда уходим, – констатировала Эмма. – Мистер Рейнер, у вас больше нет вопросов?

О, он мог бы придумать очень много вопросов. О горных породах, растительности, расстоянии, на которое простираются виды… Он вполне мог стать тем, из-за кого пребывание на Коник Хилл растянулось бы еще минут на двадцать, а сноб начал бы впадать в тихое бешенство. Но по лицу мисс Маршал понял, что она не готова вступать в этот поединок. Брент наклонился, поднял куртку и рывком стряхнул с неё налипшие травинки.

– Нет, – мотнул головой он. – Но я же могу и дальше спрашивать всё что угодно?

– Естественно, мистер Рейнер, – отрепетировано ответила Эмма.

Путь из Балмахи пролегал по узкой дороге, тянущейся вдоль озера Ломонд. Поля сменялись редкими лесами, и периодически сквозь деревья виднелась спокойная водная гладь. Дорога то приближалась почти к пляжу, то отдалялась от воды, но озеро всегда оставалось рядом, по левую сторону. Эмма шла впереди всех. Группа нестройно о чём-то переговаривалась, но Эм не вслушивалась в болтовню. Её всё еще занимал «феномен Рейнера».

Она не могла его понять. Абсолютно. Сначала Рейнер показался очевидным тупицей, но теперь Эмма в этом сомневалась. Он, как Билли Миллиган со «множественной личностью», будто переключался с одной своей личности на другую. Как сплит. Как самый настоящий сплит.

Утром спуск с Коник Хилл был быстрым. Спуск всегда быстрее подъёма, особенно когда за плечами нет тридцатифунтовой ноши. А еще, когда ветер дует в спину, сгоняя непрошенных гостей вниз.