– Если хоть один из вас двинется с места, клянусь, мы убьем царевну.

И без того мрачное лицо Искандера потемнело от гнева. Он смерил Зелию яростным взглядом, и наблюдавшая за ним Герика догадалась, каким будет следующий приказ царя.

Убейте их всех…

Она услышала, как заскрипели натягиваемые луки, и поняла, что сейчас случится непоправимое. И тогда, забыв обо всем, мелья бросилась к танарийскому государю – не для того, чтобы навредить, а всего лишь желая удержать от необдуманного поступка. Но кое-кто понял ее намерения по-своему.

Северянин оказался перед ней так неожиданно, что Герика врезалась в него, словно в каменную стену. Зеленые глаза глянули сверху вниз, холодно и насмешливо, и девушка, поняв, что теряет драгоценные мгновения, задохнулась от злости. С каким бы наслаждением она крикнула ему в лицо, чтобы он убирался прочь вместе со своим войском, подальше отсюда, куда угодно, на далекий промерзлый север или в огненные глубины Бездны! Увы, обет, данный Богине, лишил Герику права голоса. Пусть так. Но выплескивать ярость другим способом жрице никто не запрещал.

Некоторое время Рагнар снисходительно наблюдал, как разозленная темноволосая девчонка колотит его по груди – с таким же успехом можно было пытаться разбить кулаками гранитный утес – а потом лениво отпихнул ее и усмехнулся, когда она не удержалась на ногах и упала. Вылетевшая из ее рук дощечка для письма заинтересовала его больше: он поднял ее, отряхнул и протянул Искандеру:

– Погляди, что там.

Тот нехотя прекратил поединок взглядов с решительно настроенной Зелией, и повисшее в воздухе напряжение немного ослабло. Хотя царевна этого не заметила: хватка Тайлин оставалась по-прежнему крепкой, лезвие ножа холодило кожу. А хуже всего было то, что Солан не могла приказать жрицам отпустить ее и дать ей уйти с Искандером. Воительницы подчинялись воле атемис Сефиры, и слова кадокийской девчонки, пусть даже царского рода, для них ничего не значили. Сейчас она для всех здесь была лишь добычей, ценной вещью, которую стремились заполучить ради достижения своих целей. Не более.

Искандер пробежал глазами по строчкам, в спешке нацарапанным Герикой, и ярость на его лице сменилась недоумением:

– Изнасиловал девушку? Быть этого не может!

– Ее звали Дегина, – холодно бросила Зелия. А Герика, успевшая подняться с земли и отряхнуться, в ответ на безмолвный вопрос царя ткнула пальцем в продолжавшего ухмыляться Рагнара.

– Ну, я не спрашивал ее имя. Как и она – мое, – пожал плечами северянин.

– Кромхарт! – Танарийский царь помрачнел еще больше.

– Вы первым разрушили наше доверие, государь, – добавила Зелия, следя за отчаянно жестикулирующей Герикой. – Вы заключили союз с северянами и привели одного из них под священные своды храма. Вы обещали, что с вами царевна будет в безопасности, но не смогли уследить даже за одним варваром.

– Кромхарт… – сквозь зубы прорычал Искандер.

– Разве атемис могла после этого допустить, чтобы девушка выполнила свою часть уговора? – Старшая из воительниц покачала головой. – Прежде, чем обвинять ее или кого-то из нас, государь, подумайте, насколько честно поступили вы сами.

– Не слушай ее, Искандер. Клятые бабы умеют заговаривать зубы. Особенно жрицы. – Северянин откинул со лба непослушные волосы и, прищурившись, оглядел каждую из женщин. – Я не брал ту девчонку силой, она отдалась мне сама и хотела этого. Так она сказала. Вырвать бы ее лживый язык…

– А тебе – кое-что отрезать, – прошипела Зелия. К счастью, северянин ее не услышал.

– Мы заберем царевну живой или мертвой, – продолжил он, подходя ближе. И усмехнулся: – Хотя живой она мне нравится больше. А остальных я бы убил.