Федор смог тогда ударить в тыл каравана, огрызающегося огнем, прорваться через него к группе Кивлина. Его бойцы собрали убитых и раненых, закрепились под навесом скалы, метрах в пятидесяти от дороги, и ждали подкрепления.

К счастью, вертолеты все-таки пришли за ними. Это произошло как нельзя более вовремя, в самый последний момент. Душманы уже ничего не боялись, шли почти в полный рост, окружали бойцов Москалева и Кивлина. Три «крокодила», то есть «Ми-24», ворвались в ущелье со стороны встающего солнца. Их ракеты и пулеметы сделали свое дело, уничтожили душманов, наступающих на советских бойцов.

Старшему лейтенанту запомнился из этого боя лишь один момент. Он услышал крик на английском языке. Федор сначала кинулся было в ту сторону, но треск пуль, рикошетящих от камней, вовремя остановил его. Он запросто мог погибнуть под огнем своих же «крокодилов».

Кивлина, потерявшего сознание, тащили на себе Скобелев с Шершневым. Повязка, наложенная на рану, слетела. Кость, торчавшая ниже колена, уперлась в штанину, пропитанную темно-бордовой кровью. Нужно было остановиться и поправить ее, наложить выше открытой раны хоть какую-то шину, забинтовать ее хорошенько. Но это они сделают чуть позже. Сейчас останавливаться было никак нельзя, так как духи стреляли по ним откуда-то сверху.

Федор понимал, что вертолет мог сесть только в низине, среди лошадей и верблюдов, бегавших из стороны в сторону. Туда он и вел бойцов. Но пилот «восьмерки» оказался настоящим мастером своего дела. Он приблизился к ним, опустился и поставил машину правым колесом на камень и обеспечил спасение раненых. В двери вертолета появилась фигура Виденеева. Старший прапорщик помог своим солдатам затащить внутрь машины тела раненых и убитых.

Бойцов Кивлина и Москалева забрал другой вертолет, пилот которого при посадке проделал тот же самый цирковой номер.

А через два часа после возвращения долговязый Скобелев вместо награды за спасение Кивлина получил от Федора мощную затрещину. Выяснилось, что он принес в казарму литр спирта, раздобытый незнамо где. Все те герои, которые употребляли этот благородный напиток вместе с ним, вместо отдыха после того страшного боя двенадцать раз подряд преодолевали полосу препятствий.

Так вот Скобелев, он же просто Скоба, и отметил свой день рождения. Как об этом мог забыть тогда Федор, уму непостижимо.

Шум громкого стука выстрелов «КПВТ», за которым стоял штурман, заставила Федора стряхнуть с себя пелену невеселых воспоминаний. Вертолет вдруг сделал небольшой крен на правый борт.

Москалев вскочил и побежал к летчикам. В их кабине было невыносимо жарко, поэтому старший лейтенант не удивился, что они сидели не в форме, а в майках.

– Что там?.. – крикнул он на ухо пилоту.

– Два «ДШК» там! – ответил тот и показал рукой в левую сторону.

Федор кинулся назад, припал к иллюминатору и начал всматриваться в скалы, плотно подступающие к дороге, над которой поднимался черный дым. Там горели автоцистерны. По трассерам, вставленным в пулеметные ленты, трудно было определить, откуда именно душманы вели огонь. Тем более что вертолет пошел на круг, как и два других с бойцами разведроты.

Пилот «восьмерки» завис не над самой вершиной скалы. Бойцам предстояло десантироваться на один из ее выступов.

– Пулеметы у них где-то там, ниже! – прокричал в ухо старшему лейтенанту бортмеханик. – Один из них бьет из какой-то пещеры. Второй расположен где-то рядом с ней.

– За мной! – крикнул своим бойцам Федор.

Он спрыгнул на камни, отбежал подальше от места десантирования и развернулся к вертушке, нависшей над ними.