– Никуда я не поеду.
– В общем, увидимся, как я и предложил – в пятницу, если надумаешь.
– Не надумаю, – бросила Ириша и теперь пошла от этого случайно встреченного человека сама.
Пошла даже очень быстро и не оглядываясь.
– Подумай, – прокричал он ей вслед. – у тебя никогда не будет другого шанса оказаться в такой роскоши и пожить в своё удовольствие.
Она ничего не ответила, потому что уже не слышала его слов и думала совсем о другом.
Глава 2.
Слова эти долетели до неё позднее – будто побывали где-то в глубине сознания и вернулись оттуда. Она уже спала и видела нелепый сон… Вот она стоит в магазине перед множеством конфет, наваленных горами в коробках, пытается сообразить, какие ещё не пробовала, а потом хватает горсть. И в этот самый момент неожиданно охранник хватает её за руку.
– Попалась, – говорит он и все оглядываются на них.
В этот момент хорошо было бы проснуться, но Ириша не проснулась, и сон продолжался, только теперь как будто он начинался заново и уже события происходили совсем в другом магазине.
– Попалась, – снова сказал ей охранник, но уже другой и его прикосновение стало сильнее.
– Попалась…
– Попалась…
– Попалась…
Заговорили все со всех сторон и куча охранников окружили её. Тогда только спящая открыла глаза, однако утро ещё не наступило.
Жила она с родителями и младшим братишкой, хотя на самом деле очень хотелось сбежать от своей семьи, почувствовать себя по-настоящему взрослой. Бежать было некуда, да и впрочем – не было повода, а если и хотелось сбежать, только от самой себя. Родители знали об её опасном пристрастии и потому всегда на кухонном столе ставили огромную вазу с дорогими и очень вкусными конфетами – видимо надеялись убедить дочь, что воровать их нет необходимости. Но она не обращала на такие конфеты никакого внимания и даже не ела их. А если и брала, только изредка по одной, когда на неё смотрели особенно пристально – и тогда она просто делала это из вежливости.
– Ты снова воровала? – спрашивала её прежде мама, вытряхивая фантики из её карманов.
Но это было давно, и теперь Ириша не приносила улики домой, разбрасывала их на улице.
– Зачем ты это делаешь? – спрашивали её часто, но тоже давно.
Она молчала, потому что не знала, что ответить.
Теперь вдруг именно в эту ночь, после знакомства со Стасом, поняла – это вовсе не был её протест: ни против мира, ни против своего места в нём. Просто она хотела понять, как это – быть преступником. И упрекнув недавно Стаса в том, что он начитался Достоевского, понимала, что начиталась как раз она, хотя может быть вовсе не эту книгу, а каких-то совсем других, и теперь пыталась понять, о чём думал тот вор, который позарился на детскую куртку, хотя никак ей этого не удавалось, потому что конфеты в магазинах не имели к той ситуации из прошлого никакого отношения. Наверняка их после её воровства никто не пересчитывал, не перевешивал, и уж тем более никто не плакал об украденном ночи напролёт.
А этот Стас… Он будто взял её за плечи и встряхнул. Будто дал опомниться и представить, какой неловкой будет ситуация, если её правда поймают. Тогда же ночью она решила, что больше никогда не будет воровать. Никогда, никогда. И ещё решила, что обязательно познакомится с той пожилой женщиной, про которую он рассказал – хотя бы из любопытства. Просто ведь интересно, как живут одинокие люди в старости.
Ириша решила, что для начала поедет туда со Стасом на его скутере, а потом наведается одна: расскажет одинокой женщине о его замыслах и вместе они найдут каких-нибудь её наследников, ведь несомненно у неё есть хотя бы даже малознакомые троюродные племянники, которым весьма приятно будет получить наследство от дальней родственницы. Вот только не могла девушка знать наверняка, насколько может быть опасным этот Стас, если она вот так разрушит его планы. Однако свой замысел сочла весьма благородным, так что отступать от него никак не хотела.