– Спасибо, Лена.

Она махнула на меня густыми ресницами – поднялся ветер – и с достоинством удалилась.

– Пейте, – предложил Глеб, не заметивший постигшей меня тяжелой контузии. Уволок чашку к себе за стол. Я осторожно взяла конфету – самую маленькую коробку притащила, жмотина! – откусила, прикидывая, как бы выручить с получки хоть на полкило шоколадных. Глеб не спешил продолжать разговор, чему я была очень рада – на дармовщинку хоть конфет наесться. Только когда в коробке осталась всего треть, я с сожалением и усилием от нее отстала. Допив кофе, вопросительно взглянула на шефа.

– Наливайте еще.

Позавчера шампанским накачивал, сегодня отпаивает… Я послушно налила – все равно в столовую уже опоздала.

Шеф покрутил свою пустую чашку – у него были сильные твердые пальцы (слава Богу, без колец, ненавижу!) – и за хрупкую прозрачную посудину было страшновато. Поставил чашку на стол, скрестил на груди руки и неожиданно заявил:

– Сергей, конечно, парень неплохой…

Я похлопала глазами и уточнила зачем-то:

– Буров? – как будто у нас с ним была куча знакомых Сергеев.

– Но мне кажется, строить в отношении него брачные планы не стоит, – закончил он.

– Мне тоже так кажется, – согласилась я. – А как насчет вас?

Слова вылетели автоматом – так, для поддержания беседы. Я готова была откусить себе язык, но это бы уже не помогло. Мне оставалось только глупо улыбаться. Шеф откинулся на спинку кресла, глядя на меня с любопытством.

– Планы в отношении меня? А вы их строили? – помедлив, поинтересовался он. Я поднесла к губам чашку и утопила в ней свой длинный язык. Глеб явно обрадовался новому развлечению.

– И как, с вашей многоопытной точки зрения, я подходящая кандидатура для брака?

– Со мной? – слабо уточнила я.

– Вообще.

Глеб уперся руками в стол, слегка раскачиваясь в своем вертящемся кресле и не сводя с меня смеющихся глаз.

– Начнем с внешности. Я урод?

Я с тоской смотрела на него. Шеф готовно продемонстрировал мне фас и профиль. Не был он уродом, хоть и не был смазливым – терпеть не могу красавчиков – и я со вздохом признала это:

– Нет.

– Следующее – как насчет мозгов?

– Ну, если вы создали и руководите такой фирмой…

– Так. Значит, мозги есть? Оставим в покое мой ангельский характер, и не смотрите на меня так – ангельский, точно.

Мы рехнулись – вот что точно.

– Как насчет моего материального положения?

– А что с вашим материальным положением?

– Оно приемлемо?

– Для кого?

– Ну, скажем, для девушек вашего достатка?

– Лучше скажите – НЕдостатка, – пробормотала я. И вздохнула. – Да.

– Что – да?

– Для девушек моего э-э… достатка ваш э-э… достаток вполне приемлем.

– Ага, – сказал Глеб. – Теперь насчет вас. Что для вас – лично для вас – главное в мужчине?

– Огласить весь список?

Глеб ждал, подняв брови. Я подперла рукой голову.

– Вроде бы за такую же нищету выходить нечего, что нищету плодить… И урода тоже не хочется, хотя знаете, есть такие обаятельные… И секс для меня не последнее дело…

– Знаю, – пробормотал Глеб. Я немедленно затолкала назад вполне естественный вопрос – откуда?

– И чтоб голова варила, и юмор, и внимание… – я затормозила, приметив блуждающую на лице шефа странную улыбку.

– Чтоб не пил, не курил и цветы всегда дарил…

– Ну да, примерно. А вы?

– Что я?

– А у вас какие требования к женщине? В смысле, к жене?

– У меня… – Глеб посмотрел в окно. – Мало требований. Я хочу, чтобы она меня любила.

Я вежливо помолчала. Но так как шеф по-прежнему смотрел в окно, спросила:

– И все?

– Считаете, этого мало? Просто любила – просто так, ни за что, со всеми моими недостатками. Просто.