Вернувшись в комнату, я залипла, разглядывая симпатичную морду лица Смирнова. Потом мой любопытный взор спустился ниже, по крепкой шее, мощным плечам и торсу. Хорош, паразит. Как бы слюной все не закапать.

Мотнув головой, я решительно приблизилась к Смирнову, чтобы наконец-таки завершить освобождение этого сексуального тела от одежды. Для достоверности, он должен быть по утру, «в чем мать родила».

Так-с, наверно начнем с джинс. Сдуру, начала тянуть снизу за брючины, совершенно забыв, что сперва следовало расстегнуть ремень и молнию на ширинке. Зря запыхалась только, запоздало сообразив о своей ошибке.

Как дрожали мои руки, когда я все же приблизилась к ремню, в попытке его расстегнуть. Не смотря на тремор рук, я довольно скоро справилась с задачей, а потом уже смелее потянула их вниз за пояс, оголяя бедра парня и плотоядно облизываясь. Ну прямо, голодная гиена. Дальше дело застопорилось и я, отключив свои пошлые мыслишки, опять соскользнула с ложа, чтобы уж точно стянуть со Смирнова его треклятые джинсы.

Вытерев пот со лба, я приценилась к пиджаку и футболке парня. Ничего лучше не придумав, потянула его за руки, чтобы более-менее придать тому сидячее положении для моего удобства. Только успела освободить одну руку из рукава, как этот царевич спящий завалился набок. Черт! «Надо было Ритку заставить саму его раздевать», - с досады подумала я. Потом опомнилась. Лучше Маховой не видеть моего Мачо во всей красе. Мало ли. Вдруг её вкусы резко поменяются, при виде такого роскошества.

С горем пополам, справилась. И с пиджаком и с футболкой. Все красиво разложила рядом на кресле. Подумала. Передумала. Стянула свое платье и белье, покидала на пол, создавая своеобразную дорожку из своих и его вещей от двери к кровати. Типа, страсти же придались, скорее избавлялись от одежды, как могли. Голой почувствовала себя не уютно, а представив, что предстану обнаженной по утру, и вовсе скуксилась. Что делать, блин? Решила облачиться в прозрачную сорочку, всяко лучше, чем сверкать голой попой. Небольшое, но прикрытие.

Теперь сижу сбоку, поджав под себя ноги, с удовольствием рассматривая своего любимого. На нем только плавки-боксеры и остались. Последний оплот, так сказать. Оставила напоследок. Как бы, решаюсь. «Снять или не снять?» — вот в чем вопрос. Шекспир отдыхает.

Крышу рвет не по-детски, при виде желанного мужчины. Он сейчас так мил и беззащитен. Губки бантиком. Спит сном младенца. А в меня все больше вселяется какая-то неизвестная мне личность, маньячка, одним словом. Не дав себе передумать, резво стянула последнюю тряпочку вниз по его ногам. Нервно хихикнула, представив, как мечтал это проделать со мной сегодня Смирнов, а получилось, ровно наоборот. Это я сейчас стягиваю с него бельишко. Ого, вот это размеры. Мама родная! Это еще в спокойном состоянии. Даже не знаю, мне обрадоваться или испугаться? Так, не увлекаемся. Лучше вообще об этом в данный момент не думать. С трудом отвела взгляд и посмотрела на сонную мордаху парня. Вдруг проснулся? Нет, спит сном праведника. Одна я бодрствую и наслаждаюсь моментом.

У вас так бывало, что хочется кое-кого зацеловать, облизать, затискать? У меня сроду не было, а тут вдруг накрыло.  Мимимишность зашкалила. С опаской протянула свою руку к лицу Игоря, провела большим пальцем по губам. Склонилась и облизала их языком . Ммм, как же классно. А ведь Ритка была права, когда жестко стебала меня по этому поводу. Я увлеклась. Все, больше распаляясь от чувства вседозволенности, я оставила влажный след по шее, спустилась вниз к груди. С энтузиастом ученого-исследователя, гладила великолепное тело, трогала, целовала. Я практически легла на грудь парня, прижавшись к нему сильнее. С любопытством сжала мужской сосок, наблюдая, как он покрывается мурашками. Не сдержалась. Облизнула.