Повернув голову, он обнаружил рядом Жофрея, возбужденно трущегося пушистыми щеками о подушку. Бедняга – и он завелся. И то: сколько ночей по девочкам не гулял!

– Как дополняем друг друга, а? – хрипло пробормотала Алиса. – Взялся бы за меня, Вадичек, – может, я не “совсем пропащая”.

– Как взяться-то? – спросил он грустно. – Силу, что ли, применить?

– Хотя бы… Ласки не оценю – поздно.

– Чтоб сделать из тебя человека, самому придется озвереть, – сказал Вадим. – А это, как понимаешь, нонсенс.

– Ты ограничиваешь мою свободу, – пожаловалась женщина. – Каждый волен выбирать себе хлыст.

– Но у меня нет хлыста!

– Так заведи! Во-первых, “клиент всегда прав”; во-вторых, “если женщина не права, надо попро…”

Вадим вдруг накрыл ладонью ее рот и вскинул голову, слушая. Ах, дьявол, подумал он, опять этот гул! Неужто за мной? Подкачало мое чутье.

Вскочив с дивана, Вадим метнулся к окну и слегка приоткрыл, не выпуская из внимания дверь. Шелестящей тенью “ворон” наплывал на его дом, даже вроде бы на его этаж, но целился на другую квартиру, ближе к дальнему углу. Приблизясь к стене, застыл, почти беззвучно вращая лопастями. Перегнувшись через подоконник, Вадим высунулся наружу, пытаясь рассмотреть сегодняшнюю мишень. Кажется, второе окно от угла. Или третье? Бог мой, это же Тим!

Уже не колеблясь Вадим ринулся к выходу, по пути прихватив заготовленный дрын, ураганом пронесся по темному коридору и с разбега ворвался в Тимову конуру, благо дверь оказалась отворена. Возле распахнутого окна высился силуэт давешнего ночного гостя. Слегка отклонившись назад, он удерживал трос, по которому уже скользил к черной кабине безжизненный сверток.

Понимая, что опоздал, Вадим с трудом дождался, пока сверток исчезнет в “вороне”, затем безмолвно прыгнул на похитителя и единственным выверенным ударом уложил на месте, не тратя время на рыцарские заморочки. Подхватив трос, Вадим в секунду привязал его к паровой батарее и снова бросился в коридор, к торцевому окну, надеясь хоть на пару минут форы. Без церемоний рванул за ручку, с корнями выдрав створку из рамы.

Вертолет уже был напротив, как и обычно, норовя сразу улизнуть за угол, – только на сей раз его не пускал зацепившийся трос. Кренясь, “ворон” набирал обороты, однако с места не двигался. Впрочем сорваться мог в любой миг: мощности у него было в избытке. Выискивая слабину, он то поднимался чуть, то опускался, и тогда смертоносные лезвия с шелестом рассекали воздух возле самого окна, будто предупреждали Вадима не соваться. И потоки воздуха толкали его назад – к тому ж шестой этаж! Трусливое тело вопило об осторожности, но разве когда-нибудь Вадим его слушал?

Так что? – спросил он себя. Вот и дошло дело до проверки. Способен ты ради друга на безрассудство? “Что сделаю я для людей!..”

Отступив в глубь коридора, Вадим оцепенел в шатком равновесии. И в этот момент из квартиры Тима донесся протяжный скрежет: кажется, первой не выдержала батарея. Вертолет вздрогнул, и тотчас Вадим отчаянно рванулся к окну, больше не позволяя себе рассуждать. Руками вперед он нырнул в дыру, обмирая от ужаса пролетел несколько метров бушующей пустоты и со всего маха ударился грудью о “вороний” хвост, вблизи оказавшийся неожиданно громадным. Елозя конечностями по гладкому металлу, Вадим заскользил вниз, уже холодея в предчувствии того, как сорвется и понесется, кувыркаясь, к далекому асфальту. Но тут пальцы зацепились за скобу, судорожно сжались. Мгновенным рывком Вадим оседлал толстенный цилиндр, сдавив его точно обручами. А в следующий миг вертолет сорвался с места, наконец освободившись от якоря, и понесся прочь, наклонясь вперед и все круче забирая вверх.