“Чего ты хочешь, ну скажи!”

“Я? Ничего. Живи себе”.

“Шиш!.. Тебе не отделаться от меня так просто”.

“Ну вот, я же говорил…”

“Из-за тебя я порвала со всеми, сбежала из дома!..”

“Из-за меня?” – Он пожал плечами: такие вот новости.

“А теперь в кусты, да? Причем один”.

“Каков мерзавец! – поддержал Вадим. – Не позволяет сесть на шею – а ведь так хочется!”

“После подобных твоих заявлений…”

“Чего бы я ни наговорил, решать тебе, – возразил Вадим. – Слова недорого стоят. К тому ж, как ни называй наши чувства, я отношусь к тебе много лучше, чем ты ко мне”.

“Ты что, дружбу мне предлагаешь? – вспыхнула она. – Идиот!.. Я живу втрое меньше и то знаю, что дружить можно после, но никак не до”.

“А как насчет родства?”

“Душевного? Это не имеет касательства к слиянию тел! Не путай божий дар…”

“Родство и само стоит немало, разве нет?”

“Но я хочу быть с тобой!” – упрямо сказала девочка.

Вот это уже прямое цитирование – может, бессознательное. Кто-то цитирует книги, кто-то – фильмы… а кто и песни.

“Девочка, я ведь не смогу дать, что ты хочешь. Мне жаль”.

“Me too”.

“Чего бы я ни испытывал к тебе, толку не будет. Сколько б я ни давал, ты потребуешь всё. А ведь есть другие, которым тоже от меня что-то надо. Как совместить?”

“Какое мне дело до других!”

“А какое им – до тебя? Как аукнется…”

“Плевать на них! – крикнула Юля. – Тебе что, трудно помочь?”

“Не следует помогать тем, кто не выкладывается, – это развращает. Уайльд, помнится, призывал за это наказывать”.

“Ты самодостаточен, как гермафродит, – неожиданно сказала Юля. – Тебе не нужна ни служанка, ни любовница, ни жена. Вот если б тебе отрезало ноги!..”

“Ну спасибо, – хмыкнул Вадим. – Кто ж тогда на меня позарится? Кстати, жена – это когда дети, – добавил он. – А ты сама еще ребенок”.

“Во всяком случае перетрахалась я не с одной дюжиной, – мстительно сообщила она. – А у тебя какой счет?”

“Не числом, говорят, но умением…”

“Меня даже насиловали, и не раз, – похвасталась девочка, – потому что я так хотела. Они думали, что подавляют, а ведь все было подстроено. Это я ловила кайф, а они якобы возносились – но потом с размаху влетали рожей в асфальт!.. Кретины – ими так просто управлять, и нитей у них всего ничего: захочешь, не напутаешь”.

“Так ты еще и мазохистка?”

Впрочем, чего странного?

“Да, – гордо признала Юля, – я столько уже испытала!.. “Эх, полным-полна коробочка”!”

Кого там называли “изумительным эгоистичным чудовищем” – Челлини, кажется? Восторгаться такими феноменами лучше на расстоянии, а вот столкнуться носом к носу…

“Мне что, обязательно макать тебя в это самое? – спросил Вадим с досадой. – Разве нельзя обойтись? Почему я должен напоминать тебе, на каком свете живешь!.. Думаешь, много радости ты доставляешь? Да от тебя больше хлопот и огорчений, не говоря про потери!”

“А чего же ты хотел от “ребенка”?”

“Ты существуешь за чужой счет и при этом изнываешь от скуки. Еще бы! Ты принимаешь жизнь в узеньком диапазоне – что выпадает из него, уже неинтересно, уже бессмысленно. Твои вкусы, опыт, воззрения умещаются в крохотный кружок – но ведь ты считаешь его Вселенной и кроешь почем зря!.. Ты – готовый маленький паразит, взращенный Крепостью. Что сделала ты для людей (ему опять вспомнился Данко), чем отплатила за иждивенчество? Что ты вообще можешь, кроме как ныть да мотать другим нервы? Разве тебя то возмущает, что папуля делает тебя разменной монетой, – нет, тебя не устраивает цена!.. Ты готова продаться, но – дороже”.

Какая мука быть правдолюбцем! – добавил Вадим мысленно. К чему мне этот крест? И зачем Юльке такая обуза? Порхала себе по жизни, как мотылек… Вот к чему приводит лишняя близость. Может, не поздно еще…