«Совпадений не бывает!»

На Казанском вокзале Гера приобрел у местных бомжей мобильный телефон, а за пару дополнительных «стольников» и «левую» сим-карту. Опасаясь возможности прослушки телефона своего друга, он произнес измененным голосом лишь несколько коротких фраз, как только услышал ответ Макса на вызов. Место встречи было определено в известном обоим районе.

…Они сидели за столиком маленького летнего кафе на Воробьевых горах и негромко переговаривались: спортивного вида красавец-журналист с копной длинных светло-русых, слегка вьющихся волос и коренастый, невысокий, но мускулистый Макс, идеально круглая голова которого была лишь слегка прикрыта густым коротким «ежиком» черной растительности.

– Ты понимаешь, Талеев, в машине были оба наших! Э-э-х… Ферт и Саныч. Какие ребята! Да каждый из них в одиночку разделал бы всю группу захвата, как Бог черепаху! А им даже из машины не дали выскочить, в упор разорвали на куски гранатометами…

– Значит, кто-то знал об их способностях. Не только знал, но и охотился конкретно на этих ребят.

– Вот, опять ты за свое! Да я на это задание вполне мог других людей отправить! Не-е-т, этот гребаный бизнесмен получил в Ярославле акции на предъявителя на пару миллионов долларов. И техническую документацию какой-то новейшей оборонной разработки. Проследили и…

Журналист, конечно, знал этих бойцов Команды, сталкивался с ними на двух или трех заданиях. Надежные парни. Впрочем, других в Команде и не было. А вот по поводу мотивов нападения он не мог согласиться с Лифановым, но и разубеждать его сейчас посчитал бессмысленным: Макс только что вернулся с места трагедии и вряд ли был в состоянии воспринимать какие-то логические доводы. Сам Гера не сомневался: началась планомерная охота на Команду, и, судя по первым впечатлениям, «лицензию на отстрел» выдали в самых высоких силовых структурах.

– Послушай, Макс, кто из наших еще у тебя работает?

– Степан Рыжий.

– Такой высокий, огненно-кучерявый, да?

Лифанов кивнул:

– Но я ему дал пару дней отгула. Он же у нас заядлый рыболов, хлебом не корми – дай с удочкой посидеть. Вот я и отпустил его после задания. Точного места не знаю, но где-то на Истринском водохранилище, там у него что-то вроде рыболовно-охотничьего домика имеется.

– Ты, Макс, все-таки свяжись с ним по телефону, предупреди… обо всем.

– Хорошо, но разве что ночью: на рыбалке он все телефоны отключает или просто не берет с собой.

– И сам поберегись… – Гера заметил кривую недоверчивую ухмылку товарища. – Я не сомневаюсь в твоем профессионализме и не хочу каркать, но помни, как Ферта и Саныча достали.

– Пусть только хоть на горизонте обозначатся… – сквозь зубы прошипел Лифанов. – Пусть!

Внезапно в груди журналиста возник какой-то неприятный холодок, мгновенно выросший в огромный ледяной вал, который вызвал судорожный спазм в горле и обрушился вниз, к коленям и ступням. Нестерпимо заныли икры ног, а пальцы на руках вздрогнули от резкого выброса в кровь адреналина. Такое ощущение уже было знакомо Талееву: опасность! Даже мозг еще не осознал угрозы, а какие-то неведомые чувства посылали мгновенный опережающий сигнал тревоги.

Гера начал резко разворачиваться на стуле, отклоняясь в сторону, а левая рука инстинктивно подхватила со стола папку меню в толстой кожаной обложке и прикрыла ею голову и лицо. Ударом ноги Талеев толкнул вперед легкий столик, который заставил его собеседника отпрянуть назад метра на полтора. Такие действия мгновенно и кардинально изменили обстановку: нет уже ни стола, ни стульев, ни самих, казалось, мирных и беззащитных собеседников в тихом уголке заштатного кафе. Кто бы ни наблюдал за друзьями, ни пытался каким-либо способом причинить им вред, не был в состоянии так же моментально отреагировать.