Не знаю, сколько проходит времени, секунды, минуты. Отрешает от мыслей звук входящего сообщения. На коленках пользу до кровати, беру телефон и тут же чуть его не роняю. На экране высвечивается новый диалог от неизвестного абонента: «Ты все равно будешь моей». Ухаю и вновь утыкаюсь лбом в колени. Ну вот за что мне это!?

Заснула только к утру. И то с трудом. Несколько раз бочком подходила к окну и шарила глазами по улице. Но нет, больше никто под забором не стоял. Романтик блин. Больше сталкерством попахивает. Даже немного страшно. Поэтому когда мама пол первого ночи прислала сообщение, что они все таки решили вернуться раньше и уже выехали, я радостно выдохнула. Оставаться одной в доме было ой как не комфортно.

С трудом пихаю в себя бутерброд с сыром, запиваю какао, хватаю рюкзак и опять, тем же витиеватым путем иду до остановки. До института добираюсь без приключений, если не считать, что на входе встречаю Горыныча, который не только придержал мне дверью, но даже заговорщически подмигнул и улыбнулся краешком рта. Ой-е. Кому рассказать, что самый страшный препод вуза подмигивает мне и лыбится, не поверят.

Забравшись на 3 этаж, уже почти уверовала в доброе и беспроблемное утро. Но как бы не так. На меня вьюгой набрасывается Марина и тянет к стойке возле мини-кафе. Само кафе закрыто, а вот эти полустолики служат студентам добрую службу, на них и шпору написать можно, и бутер заточить. Подруга в ярости.

— Ты че мне не отвечаешь?? Я же видела, что ты в сети!

— Марин, не кричи. У меня сейчас все вообще не айс. А ты мне сообщений 20 прислала, извини, правда, настроения не было.

— Настроения у нее не было, ага, — хитро подмигивает Маринка, — Или просто была занята более приятными вещами!?

— Это какими, — говорю я вяло. Маринка бывает слишком напористая и это иногда бесит.

— Это любовными. Уже все знают, что ты с Чернышевым мутишь.

Если бы сейчас в руке было кофе, я бы им обязательно подавилась. По моему открывшемуся рту и безумному взгляду Маринка понимает, что что-то не так.

— Ну он же встречал тебя вчера у института. Ленка Розанова видела и Егор Игнатов. Говорят ты к нему в машину села.

Супер. Мало того, что свидетели эти были мне невидиымы, так они еще и слепые.

— Марин, — торможу я подругу жестом, — Это ерунда, слухи. Ничего подобного даже близко не было. Чтобы у меня что-то было с Чернышевым?? На кой фиг мне этот проблемный, самовлюбленный только в себя индюк? Попутали они, я тебе говорю.

Не успеваю закончить свою речь как на мою талию спереди ложаться две огромные ладони. И самое ужасное, я их узнаю. Узнаю и этот мягкий, тихий запах, что-то соленое, океаническое, а еще табак, не терпкий, как у дешевых сигаретах, а более тонкий, не отталкивающий. Парень прижимается сзади ко мне всем телом, да так, что моя попа явно ощущает немалый такой бугор в его паху. Губы парня скользят по волосам и упираются в висок. Чувствую их прикосновение и свою реакцию на это. Дрожь, страх, растерянность. Застываю мрамором.

— Привет, малышка. Зря не распускаешь волосы, они у тебя красивые, — убирает он прядь мне за ухом, — И юбка слишком короткая. Поговорим об этом вечером, я тебя заберу после пар.

В следующий мгновение меня целуют в макушку и смачно хлопают по заднице. Ошарашенно оборачиваюсь, мазнув взглядом по лицу подруге, находящейся в высшей стадии шока, наверное, впервые у нее нет слов, чтобы прокомментировать происходящее.

А Чернышев, пятясь полубоком к кучке своих придворных, победно улыбается и посылает мне воздушный поцелуй. А я стою, как дебилка полная, пялюсь ему вслед, прижимая рюкзаки к груди. Со стороны, я уверена, мой растерянный вид можно вполне принять за позу влюбленной дурочки. Походу все так и подумают.