Однако его подчиненный Николай Зубков не желал учитывать опыт начальства и гнул свое:

– Да в чем ты видишь схожесть? Между ними никакой связи. Ни по способу, ни по месту убийства, ни по жертвам. Я все проверил!

– Коля, не тупи. Все три убийства произошли в лесу или рядом с лесом, примерно в одном районе. И во всех трех случаях фигурирует холодное оружие. И заметь, ни одного отпечатка. Стерты или в перчатках работали.

– Да ну и что! Все убийцы так делают – следы заметают. А периодичность убийства? Фролову убили еще позапрошлой весной. По-за-прош-лой! А старика нынешним летом. А вот эту, последнюю жертву, как ее… – Николай поискал на столе бумагу. – А, вот… Ася Кутепова, двадцать семь лет и так далее. Всего неделю назад ее убили! Ну, Лёнь! Прошел от силы месяц после пасечника, то есть временной интервал совсем небольшой. Но в этот раз все было иначе, никакого сходства с предыдущим убийством. Я же сам вчера ездил на место, когда тело нашли! Кстати, как выяснилось, в день убийства Кутеповой шел сильный дождь, – мотнул он головой в сторону окна, – который, возможно, и смыл все отпечатки.

Патрушев насупился и посмотрел в окно, за которым не было ни проблеска солнца – одна лишь беспросветная осенняя серость. Рано нынче осень пожаловала, впрочем, и август был необычно холодным. Что с природой случилось, непонятно…

– И что? Говорю тебе, серия! – Без сожаления оторвав взгляд от мрачного пейзажа, он снова уткнулся в еще более мрачные фотографии. – Возможно еще не все жертвы всплыли…

Николай вздохнул и задумчиво посмотрел на начальника.

– Может ты и прав, Лёня. Может, и серия. Но точно не ритуальные.

Третий молча слушал перепалку коллег, даже не пытаясь вникнуть в детали. Ему было неинтересно, да и думал он совсем о другом. Он вспоминал о встрече с другом, которого видел накануне, но радости эта встреча, очевидно, не принесла.

– Что, Слава, задумался? Есть мысли? – обратился к нему Леонид, заметив угрюмый вид товарища.

– Нет, – резко ответил тот. – Нет никаких мыслей. Ладно, работайте, парни, пойду я.

– Слав! – окликнул Николай. Тот обернулся и посмотрел угрюмо. – По делу Адамова нет вестей?

Ростислав отрицательно мотнул головой и вышел.

– Ж-а-аль, – протянул Коля вслед, – он бы нам сейчас здорово пригодился.

– М-да… Ладно, работаем, – шумно выдохнул Патрушев и вернулся к спору…

***

Месяцем ранее

Анна вышла из вагона и, передернув плечами, поставила на перрон дорожную сумку, чтобы застегнуть плащ. Ветер был совсем не летним – холодным, пронизывающим, настойчиво напоминающим, что осень не за горами. Она вдохнула полной грудью и с досадой поморщилась – после душного поезда слегка подташнивало, и так хотелось свежего воздуха, а тут… Впрочем, откуда взяться свежему воздуху в центре Москвы? Раздражение снова окатило с головы до ног. Анна одернула себя, пытаясь вернуть душевное равновесие. И что раздражается? Такая теперь у нее жизнь, пора бы привыкнуть.

Запахнув плащ и застегнув пуговицы до самого верха, она обреченно вздохнула и подхватила дорожную сумку, которая вовсе не была тяжелой – взяла только самое необходимое на первое время. Людской поток с чемоданами и авоськами тянулся медленно, Анна терпеливо шагала с той же скоростью и наконец вошла в зал ожидания. Присев в дальнем углу зала, она раскрыла сумку и, не доставая конверт, заглянула в него. Уже, наверное, в пятый раз. Ничего нового, там по-прежнему лежала внушительная пачка денег, но Анна была им совсем не рада. Было стойкое ощущение, будто ей заплатили, чтобы она исчезла.