Да неужели!

Наклонившись к пассажирскому сиденью, сам открываю девчонке дверь, а то так и будет там стоять. Моё терпение на грани уже. Я её точно накажу! Для профилактики.

Ульяна садится в салон моего Авентадора и смотрится в нём в своих убогих, потасканных шмотках как-то уж совсем печально. Прижимает к себе рюкзак. Уставилась на меня, как на зверя, который хочет её сожрать.

Не хочу. Жрать там особо нечего.

Взглядом залипаю на губах. Ладно. Их можно было бы применить. Косички вот эти оставить и … Члену моя идея нравится. Он напрягся, давит на ширинку.

— Что ты хочешь за заколку? — Уля смотрит на неё грустными глазами.

— Минет, — отвечаю совершенно серьёзно. — Умеешь?

— Да пошёл ты! — психанув, хватается за ручку, чтобы открыть дверь. Блокирую. Девчонка тут же сжимается в нервный комок.

Завожу двигатель. Разворачиваюсь и стартую по прямой с превышением. Её вжимает в кресло. Думал, завизжит. Нет. Только рюкзак крепче прижала и глаза дикие.

— Выпусти меня, — хрипло требует милашка. — Немедленно! Слышишь? Ты не можешь так со мной поступать!

— Я? — ухмыляюсь, продолжая гнать по улице, игнорируя часть ПДД. — Детка, ты даже не представляешь, что я могу.

— Остановись и выпусти меня! Я не буду делать то, что ты просишь!

— Слабо называть вещи своими именами? — смешно наблюдать за тем, как она краснеет.

— Смотри на дорогу! — взвизгивает.

Увожу тачку на пустую встречку, уходя от столкновения с чьим-то мерсом. Получаю недовольный сигнал в задницу и возвращаюсь на свою полосу, всё же сбавляя скорость.

— Ненормальный, — выдыхает Уля, прикрыв глаза.

Ещё раз бросаю взгляд на её губы. Облизывала. Они влажные теперь. Сексуально, но не даст ведь.

— Сейчас найдём уголок потише, отсосёшь и я отдам тебе эту безделушку, — швыряю заколку на панель.

— Сломалась… — неожиданно рвётся её голос.

Пожав плечами, сворачиваю в арку, глушу движок.

— Сделаешь всё на пятерку, не как Стрельцова, я тебе десять таких куплю, — цепляю пальцами косичку, тяну на себя.

— Нет-нет, не надо! — пугается и смотрит на меня полными слёз глазами. — Пожалуйста. Это… Это мамина. А мамы, — капли одна за одной начинают скатываться по щекам. — Мамы нет больше.

— Бля-а-а, — кладу руки на руль, упираюсь в них лбом. — Не смей реветь! — огрызаюсь на неё.

— Я всё равно не стану делать то, что ты просишь, — вытирая ладонями щёки, судорожно дышит, стараясь успокоиться.

— Дура!

Бесит она меня. Невыносимо бесит!

— Это было наказание за то, что мне пришлось тебя ждать. Забери свою заколку. У меня индивидуальный проект по истории архитектуры. Сдать надо в понедельник. Сделаешь, и мы в расчёте.

— Проект? — удивлённо приоткрывает эти проклятые губы, на которые у меня до сих пор стоит. — Но ты же на третьем курсе. А я только на первом. Я пока даже не знаю, как он должен выглядеть.

— Ко мне сейчас заедем, я покажу.

— Не…

— Не буду я тебя трогать! — рявкаю на неё. — Не ной. Просто покажу, что конкретно надо.

9. Глава 9

Ульяна

Не хотела я при нём плакать. Совсем-совсем не хотела. Но он же придурок! Довёл! Гонка эта дурацкая. Чуть в аварию не попали. Предложение его. Я в какой-то момент подумала, что Грановский и спрашивать не станет. Просто возьмёт то, что он так хочет, и всё. А потом эта заколка со сломанным зубчиком как последняя капля. Она всё ещё пахнет мамиными духами. Или мне чудится, и просто память так работает, давая фантомное ощущение присутствия единственного близкого человека.

Меня же в детский дом забрали, мама ещё была жива, но заботиться обо мне уже не могла. Потом тётка оформила опеку, и я вернулась домой. Мама ушла в тот же год, словно ждала, когда же её дочка окажется в семье. Разве она знала, что меня ждёт дальше?