Она улыбнулась. Уже забыла про боль, что испытала минуту назад. Теперь она мать, родила своего первенца, свою дочку, такую кроху. Девочка кричала в руках акушерки, кожа в пятнах, но сейчас ее вытрут, обработают пуповину, и она сможет ее прижать к себе. Это счастье быть матерью, выносить ребенка от любимого мужчины. Сейчас Морико даже не знала, о чем еще мечтать, просто с нетерпением ждала, когда возьмет дочь.

Девочка не унимаясь кричала, с минуту чихала, а после слабо запищала и затихла. Ее голенькое тельце порозовело, тоненькие пальчики тряслись от холода. Она несколько раз приоткрыла свой ротик, дернула головку. Морико любовалась девочкой, та продолжала чмокать губами. Чико, так они с мужем решили назвать своего первенца, лежал у нее на груди как на маленькой подушке и все норовил повернуть голову.

– Давайте мы ее возьмем, вам надо отдохнуть. Можно? – акушерка нагнулась, прикрыла тельце девочки мягкой пеленкой. – Завтра уже покормите, а пока вам надо тоже отдохнуть.

Мама убрала руку и девочку забрали. Сразу стало грустно, но она понимала, что так надо, что еще нанянчится с ней, а пока, действительно, ей самой надо прийти в себя после родов. Глаза безвольно закрылись и все погрузилось в розовую пелену.

Где-то пели птицы, на душе было спокойно, вот только хотелось пить, ужасно хотелось пить и почему-то болел живот. Женщина открыла глаза и вскрикнула. Пропала палата, пропал запах цветов, что принес жене Изаму, пропало все, только появилась тоска. Она долго лежала и пялилась в потолок, не хотела шевелиться. Ведь давала себе слово, что больше не будет смотреть чужие воспоминания, но не удержалась, сорвалась и опять погрузилась в наркотический мир воспоминаний. А что у нее есть своего? Этот дом. А кому он нужен? Два раза выходила замуж и два раза разводилась, все искала любви, она ведь знала, что любовь существует, видела ее многократно, но в жизни не встречала. Почему?

Наконец набравшись смелости, она села. Было тошно смотреть на стены, на шторы и письменный стол, в животе ныло. Сколько она уже не ела? Часов двадцать, а может и больше. Все равно есть не хочется, но надо.

Ученые смогли скопировать воспоминания, но они так и не смогли обойти чип, чтобы смотреть те самые воспоминания. Чип являлся посредником между мозгом и записью. Он записывал, он же и воспроизводил. И все же биоинженеры бились над дилеммой, как избавиться от посредника, как сделать так, чтобы воспоминания закачивались напрямую в мозг.

Скачать, сохранить, а что дальше? Ученые писали формулы, которые помогут им воссоздать мозг, но уже электронный. Зачем? Спрашивали они себя, но прогресс не остановить, и они продолжали и продолжали экспериментировать. На Земле не было компьютера, способного думать, только хранить или выполнять заложенную в программу задачу. Но человеческий мозг думал. Но как? Что заставляет появляться мысли, что заставляет делать анализ, что заставляет хотя бы просто сравнивать предметы. Что?

Реальность – не более чем иллюзия, однако иллюзия настолько сильная и универсальная, что никто не может ей сопротивляться.

Сэмюэл Батлер

– Мирна, соберись! Ну что с тобой сегодня, летаешь в облаках, – громко на весь зал сказал Видэл и быстро перешёл к Гуидо, ее партнеру, – отлично, тянем, тянем.

Для нее балет – это все, это жизнь. С утра до вечера репетиции, боль в суставах, тошнота в животе, мозоли и аплодисменты. Да, именно ради них она и жила, хотя порой забывала, что на сцене, и уже не обращала внимание на то, что зал полон, что на нее смотрят тысячи глаз, это не важно. Она парила, превращалась в поток музыки и грации, ни о чем не думала, а просто отдавалась своим чувствам, да, именно чувствам.