А мы еще на два дня задержались в деревне, после чего, собравшись (подчиненные офицера в соседней избе на постой встали), покатили по льду реки в сторону Омска. Снегопад недавно прекратился, так что дорога мягко стелилась под полозьями кареты. С лекаркой я попрощался, обнял ее на прощанье и поблагодарил за свое спасение. Ту золотую монету, что при мне была, я вручил опешившей травнице, сказав, что моя жизнь стоит дороже, а это все, что есть. И отказался забирать обратно. Пусть корову себе купит, а то совсем живности нет, кроме кота и собаки.

Дорога стелилась под полозьями кареты, двое всадников скакали впереди, один сопровождал карету. Я приметил, что солдаты приготовили оружие, все держали под рукой. Анна полулежала на одной скамье, где была брошена шкура, а мы с ее отцом сидели напротив. Дорога до Омска, несмотря на дальность в сто верст, заняла три дня. Ночевали мы в деревеньках, в одной даже постоялый двор был. Правда, я его сразу зачурал – клопы, поэтому ночевали в избе, где было чисто. На всю деревню всего пара домов, где не было клопов: эта живность в России настоящее бедствие.

Мы въехали в город в час дня. У ротмистра Сомина в городе был небольшой кирпичный дом. Отец девочки попросил меня присмотреть здесь за Анной несколько дней, и я согласился. Пока осмотрюсь в городе, будет стол и пища. Так что Анна отправилась к себе в комнату, у нее своя спальня была, а мне выделили место среди дворни. Они на лавках спали. Вещей у меня не было, только одежда и часы, вот и все имущество, так что, раздевшись, я проверил, как девочка. Та устала с дороги, но в порядке. Узнал, что дворня баньку затопила, стал готовиться к помывке – после дороги милое дело. Да и одежду в стирку отдал. А горничная протирала девочку влажными тряпицами. Баню я пока запретил.

Вот только взгляды ротмистра… Уж очень они мне не нравились, и правильно не нравились. И на следующий день я сбежал, случайно подслушав один разговор между ротмистром и одним из его подчиненных, поручиком. Причина в уходе была. Утром врач приходил, осматривал Анну, это без меня было, о чем-то тот долго общался с ротмистром, после чего отбыл. Я лишь мельком врача видел, но у того очень задумчивый и заинтересованный вид был. А вот после обеда я отправился к Анне и услышал обрывок разговора. Подкрался к двери кабинета хозяина дома и услышал, как тот поручику описывал много странностей во мне. А тот по долгу службы мимо подобного феномена пройти просто не мог. Меня насторожили такие слова, как «допрос» и «отвезти в столицу».

К черту все! Анна на поправку идет, так что мое присутствие не требуется. Выйти через парадный вход я не мог, там дворник сторожит, ему велено меня не выпускать. Так я вышел через черный ход, все мое при мне, перемахнул через забор к соседям и вышел на улицу, быстрым шагом направившись прочь. Теперь на очереди добыча средств к существованию.

Я помнил про клады: кстати, Россия была впереди планеты всей по количеству находок, в районе Омска они тоже были, но более современные, их еще не заложили. Но имелось три клада, которые сейчас уже должны быть, однако долбить мерзлую землю мне было нечем. Да и зимой найти нужные ориентиры сложно. Так что я решил использовать проверенный способ. В одной из жизней, в тысяча девятьсот четырнадцатом году, я добыл первичные средства, спровоцировав на нападение бандитов. Собирался поступить так же и тут. Раз один раз схема сработала, почему сейчас не сработать?

Приметив трактир, я прошел мимо. Вид слишком прилизанный, скорее для более почтенной публики, чем для местных отбросов. Найдя другой, ближе к окраине, тут пара заводов было, я зашел внутрь, осмотревшись, и, демонстративно достав серебряные часы ротмистра, посмотрел время. Громко хлопнув крышкой и убирая в карман часы, подошел к трактирщику, который общался с довольно большой компанией.