– Замечательные слова, – не выдержав затянувшегося монолога, оборвал XXIII герцог Бедфордский. – А когда император вернулся с Эльбы, он прислал твоему предку орден Почетного легиона. Замечательная история! Кстати, мы ее уже как-то слышали.
– Да? – Стрикленд наморщил лоб по всей его длине. – Разве?
– Абсолютно точно, – с военной четкостью подтвердил представитель ее величества в Институте Экспериментальной Истории, сотрудниками которого мы оба имели честь состоять. – А сейчас извини. Сам понимаешь, служба! К великому сожалению, мы вынуждены вас покинуть. – Мой друг развел руками, демонстрируя, что наше сожаление никак не меньше той рыбины, которую он вчера поймал, рыбача на берегу Темзы. – Капитан Камдейл, следуйте за мной!
Я, щелкнув каблуками, послушно последовал. Пожалуй, немного было в моей жизни приказов, которые я выполнил бы с такой охотой.
– Проклятие! – в сердцах проговорил я, открывая дверцу расселовского «ягуара».
– Вечер не удался, – констатировал герцог Бедфордский, поворачивая ключ зажигания в замке.
– Пожалуй, – согласился я. – Вино итонского братства безнадежно прокисло. А тут еще этот Стрикленд со своим предком.
– Забудь, – отмахнулся Рассел, – он всегда носится со своим незабвенным предком. А о чем, по-твоему, ему рассказывать? О баталиях в Палате Общин по поводу утряски бюджета на следующий год? А ты, если бы захотел, мог бы поведать этой публике, как был рыцарем Круглого Стола, флигель-адъютантом Екатерины Великой, личным другом Уолтера Рейли и по совместительству королем Франции. – XXIII герцог Бедфордский просигналил фарами, требуя открыть ворота. – А твои похождения с Наполеоном? Да ни Стрикленду, ни Роберту Монтегю с его «Беллерофонтом» такое даже не снилось.
Я невольно усмехнулся: мне эти похождения тоже не снились.
Глава 1
Все возвратится на круги свои,
Только вращаются круги сии.
Андрей Вознесенский
Редкий человек в наше время может с полной ответственностью сказать: «В гробу я видал Вильгельма Завоевателя!» Я могу. А еще я могу описать, как благодаря неосторожно оброненной фразе моего закадычного друга и напарника Сергея Лисиченко по прозвищу Лис в битве при Гастингсе король Гарольд стравил между собой нормандский десант с датскими захватчиками, и лишь когда столкнувшиеся в тумане армии вволю изрубили друг друга, ударил по ним свежим войском.
Впрочем, эту информацию, пока доступную немногим, я с возможной скрупулезностью изложил в отчете и теперь, идя по коридору в кабинет Отпрыска, искренне недоумевал, что могло вызвать столь острый приступ начальственного интереса. Я прикинул дистанцию, отделяющую меня от двери, за которой хранились консервированные громы и замороженные молнии, и снял с пояса старенький «Нокиа». Что и говорить, прибор закрытой связи – вещь куда более совершенная и удобная в обращении, но почему-то в нашем мире Льежская конвенция запрещает его использование. Приходится обходиться банальными мобилками, что, согласитесь, почти возвращение в каменный век. Голос Лиса в трубке звучал, как всегда, энергично и напористо:
– Капитан, шо опять случилось на этом черно-белом свете?
– Пока ничего, – честно признался я. – Просто его премудрое высочество Готлиб фон Гогенцоллерн потребовал меня пред свои ясны очи, а никаких иных причин для столь несвоевременного интереса, кроме наших с тобой отчетов, я лично не вижу.
– Да ну, расслабься! – обнадежил меня Сергей. – Может, его осенило или уж там озеленило, кто его знает, и он наконец дотумкал, какие мы классные парни. Решил сесть с нами вечерком, выпить, закусить, чтоб все по-людски, мол, заблуждался, был не прав, пелена с глаз обвалилась, узрел и прозрел! В общем, типичное осложнение после гриппа.