— Слышишь, как часто бьется мое сердце? Это потому, что ты мне очень нравишься, специально так не сделать. Понимаешь?

Она подняла на меня свой ускользающий взгляд, ловила каждое мое слово, распахнув глаза. В этот момент ей можно было сказать что угодно, и она бы поверила. Но я не врал.

— Слышу…

— Уверен, твое куда быстрее бьется.

— Вы меня пугаете, поэтому оно и колотится, — тихо ответила она.

— Нет, Марина… это от возбуждения… я тебя волную.

— А вы самоуверенный…

— В чем-то да, но не в этом случае, — улыбнулся я. — Дай мне почувствовать твой нежный поцелуй… давай, девочка, ну что же ты такая стеснительная…

— Я не стеснительная… сказала же уже, что не могу.

— Сказала, но причину не обозначила.

— А какая должна быть причина… не умею я… не довелось… не сложилось, — начала заводиться она.

— То есть, как не довелось… ты что, хочешь сказать. Эм-м… ты девственница? — удивленно спросил я.

Надо было по-другому спросить, но я был настолько обескуражен, что слова сами вылетели из моего рта. Я как-то об этом даже и не думал. Ее реакция не заставила себя ждать, она взбрыкнула и начала говорить… нет, ее просто несло:

— О-о-о… ну, тут, конечно… есть над чем постебаться, правда же? Начинайте. Да я даже знаю, что вы скажете: «Старая дева. Вот так старой девой и помрешь!» Я, конечно, не столь красноречива, как вы, но в целом, высказала за вас ваши мысли. А теперь отпустите меня, мне пора спать! Мне эти ваши звезды и прочая мишура ни к чему.

— Все сказала?

— Пожалуй!

— Тогда иди сюда, — дернул ее на себя и впился в ее губы развратным поцелуем, выбивая воздух из ее легких. Подхватив под бедра, понес на диванчик, который стоял напротив окна. Сел и усадил ее на себя сверху, раздвигая ножки. Оторвавшись от ее губ, посмотрел в поплывший взгляд. Провел пальцами по нежной коже лица, в то время как она вновь пыталась выстроить между нами барьер, упершись ладонями мне в грудь.

— Я бы не стал над твоей девственностью смеяться, и ты даже не понимаешь, о чем говоришь. Сама себе придумала, но мне нравится…

— Что… что вам нравится? — немного изменившимся от возбуждения голосом спросила она.

— То, как ты задала вопрос, и сама же на него ответила.

— Я…

— Ну, хватит болтать… дай мне свой язычок.

Она молча, немного неуверенно, показала мне остренький кончик своего языка. Ей было интересно, но она еще не готова перешагнуть черту, но хочет подойти к грани и посмотреть, что же там. Организм зрелой девушки диктует ей свои правила, Я не стану ее пугать, но очень скоро она будет моя. Разве могу я отпустить такой цветок… не-ет, ни за что. Втянув ее язычок в свой рот, вылизываю его спиралью. Шумное дыхание выдавало степень ее возбуждения. Как же мало тебе надо… заждалась девочка. Черт возьми, как же хочется ее трахнуть, вот так размашисто с оттяжкой… В какой-то момент я стал двигаться, сжимая ее за бедра, и услышал ее приглушенные стоны, тонущие у меня во рту. Нет. Надо дать ей немного времени, осознать происходящее… Разорвал наш поцелуй, смотрю в непонимающий и дикий взгляд возбужденной девушки, которую не удовлетворили.

— Все… успокойся, — говорю, поглаживая ее лицо. — Так нельзя… не хочу, чтобы ты завтра обвинила меня в том, что я воспользовался твоей слабостью. Знаю, сейчас мы оба хотим, но нужен не порыв, а осознанный шаг, и я жду его от тебя.

Она тут же спрятала взгляд, ее кулачки напряженно сжались.

— Марина, что ты снова себе накрутила? Поверь, я тебя очень хочу, — подался бедрами, чтобы она почувствовала мой возбужденный член.

— Я чувствую себя униженной…