- А ты сейчас мозгами раскинь, в свете полученного материала. Микробиолог, из не самого последнего в стране института, депрессия, возникшая на фоне паники.

- Зараза, что ли какая? Вояки опять не уследили?

- Возможно. Но тогда бы скорей всего в цивильной стране рвануло. Но очаг заразы явно не у нас и не за океаном. Думаю, что далеко на юге. Помнишь, была короткая шумиха про Тай и Камбоджу.

- А чего наши тогда сопли жуют?

- Чего жуют? – полковник ДГБ махнул стакан коньяка не морщась. – А что им делать? Тревогу, положение объявлять? Так представляешь, какой писец тут же начнется! Ковид гребаный вспомни! Вся система: МВД, армия, да и мы полетит к чертям собачьим. Люди будут в первую очередь о своих семьях думать. Вся шушера и бандитье тут же вверх всплывет, народ звереть прямо на глазах начнет. И понесется вся страна в самый настоящий ад.

Пронин молча посмотрел на остатки коньяка и тяжело вздохнул. На его лице заиграли желваки.

- Так все равно, Миша, все это будет.

- Будет то оно, будет, но уже с новой системой, переформатированной.

- Думаешь, уже выстраивают?

- Скорей всего. Хотя впечатление у меня складывается, что там сами толком не знают, что делать. Вот и сегодня объявили не пойми чего. Но с другой стороны оно и понятно, границы надо под замок взять, заодно замаскировать перегруппировку войск и ведущуюся еще с весны мобилизацию.

- Лихое время, однако, нас ожидает.

- Не бзди, майор, прорвемся! Девяностые наши предшественники пережили, и сейчас как-нибудь выживем, закалка есть.

- Правильно! Давай еще по одной, за закалку.

Пронин застыл со стаканом:

- Елки зеленые! Да это ж не одни мы умные такие. Скоро многие смекнут, и что тогда начнется?

Его глаза, внезапно плеснувшие наружу ужасом понимания, уперлись враз протрезвевший взгляд старого друга.

- А что начнется? То и начнется, брат.

Они замолчали, озвучивать всплывшие наверх мысли как-то не хотелось. Нахлебаются они еще этого ужаса по самое не могу. В тишине особенно громко прозвучали трели старого телефона, пережившего двух хозяев кабинета. Вихрян поднял глаза на собеседника, показав на аппарат.

- Кого это в такой час? – майор осторожно поднял пластиковую трубку и произнес. – Пронин. Да, Петр Николаевич, да, понял. Будет сделано. Так точно, товарищи полковник.

Он нарочито аккуратно положил трубку обратно и придвинул к себе остатки салата. Вихрян подождал немного и разлил еще по одной, вопросительно уставившись на приятеля.

- Боюсь, уже не поможет, – Пронин устало усмехнулся. – Новости такие, что протрезвеешь на раз.

- Секрет?

- Ага, полишинеля. Завтра всему отделу выдают полное вооружение: композитная броня четвертого класса, автоматы армейские, тройной боекомплект. И еще на закуску: нам на усиление придают взвод Росгадов с области. Банды, значит, ловить будут.

- И тут же расстреливать, – попытался грубо пошутить ДГБшник, но его собеседник юмора в этот раз не понял.

- Думаешь даже так?

Вихрян закашлялся, брызгая в стороны каплями дорогого коньяка.

- Тьфу ты! Я же пошутил!

Старый прожжённый опер упер тяжелый взгляд в своего товарища и произнес с металлом в голосе, как кирпичи уронил:

- А я нет!

Они замолчали, два тертых жизнью мужика, уже сделавших какую-то значимую карьеру, и по праву считавших, что эта часть жизни прожита ими не зря. Еще пышущие энергией, они вовсе не собирались отказываться от будущей тяжелейшей ноши, которая в скором времени должна была свалиться на их крепкие плечи. Но больше всего боялись за свои души. Офицеры отлично представляли, сколько грехов и какую придется взвалить на себя тяжкую ношу. Это-то и страшило намного больше. Справятся ли? Смогут ли переступить через себя и собственные принципы?