– Привет, – поздоровалась Марта, чувствуя себя не в своей тарелке. Со скрипкой пришлось расстаться и положить на заднее сиденье.

– Привет, сестренка. Ты тормоз или меня злила? Видишь же, что стоять долго не могу, и выделываешься, – делано сердито сказал Саша. – А я, вообще-то, хотел тебя подвезти.

– Я не хотела причинять тебе неудобства, – не глядя на него, произнесла Карлова.

Надо же, минувшей осенью она впервые села в этот просторный дорогой автомобиль. Казалось, ее жизнь до этого события – спокойная, заполненная классической величественной музыкой, мечтами о будущем и Феликсе из далекой туманной Англии – осталась в прошлом. А теперь ее умом завладел этот полукриминальный самодовольный тип с зелеными глазами и прямой спиной. Встреча с Сашей буквально поделила размеренную жизнь Марты надвое: до знакомства с ним и после.

Эти неравные части ее жизни объединяла музыка. Вот только раньше она была для скрипачки вдохновением, а теперь стала освобождением.

– Сестренка, если я сам позвал тебя, значит, я знал, на что иду, – сообщил Александр.

Марта ничего не ответила.

– Говори, куда везти, – велел он, краем глаза заметив, что девочка надулась.

Это его обрадовало. Когда он был подростком, то любил прикалываться над объектами своих симпатий и злить их.

– Я к Нике еду, – сказала Марта.

– Зачем? – тотчас поинтересовался Саша.

– Лекарства забрать для нашей бабушки, – пояснила Марта, так и не поднимая глаз на непонятно почему развеселившегося молодого человека.

Тот объезжал столкнувшиеся машины и повернул направо. Там дорога оказалась не в пример свободнее, и было где развернуться.

– Болеет чем-то?

– Нет, просто у нее давление, – ответила Марта. – А тетя ей с какой-то скидкой таблетки хорошие купила и… – Договорить она не успела – Александр резко затормозил.

Марту, забывшую пристегнуться, с силой кинуло вперед, а потом вдавило в сиденье. Черный «БМВ» едва не столкнулся с неожиданно появившейся справа лихой бордовой иномаркой-японкой с большой бравой надписью «Охрана» на заднем стекле. Эта была та самая машина, водителю которой Саша нелестно ответил.

Александр понял, что его нагло подрезают, и выругался:

– Твою мать! Вконец осатанели, уроды? Гребаные чопники! – прокричал он, высунувшись в окно.

Под ЧОПом он подразумевал частное охранное предприятие. А поскольку «БМВ» Дионова был с правым рулем, а бордовый авто с левым, то водители отлично друг друга видели и слышали.

Марта тут же вспомнила ужасный эпизод с перестрелкой и сжала руки в нервный замок, а Александр вновь вырвался вперед. Бордовое авто, в котором сидели трое молодых крепких мужчин, не отставало.

Представители частного охранного предприятия попытались во второй раз подрезать «БМВ». Саше опять пришлось экстренно тормозить.

Разозлившийся Дионов окрестил мужчин нецензурным словом, которым частенько некультурные люди пренебрежительно называют представителей сексуального меньшинства, а также еще несколькими столь же экспрессивными фразами. Они не могли не оскорбиться.

– Тормози тачку! Разберемся! – заорал водитель.

Взгляд у него был свирепый, да и вид какой-то бандитский, в отличие от Саши, который всегда одевался элегантно – и не скажешь по нему, что он когда-то сидел.

Марта смотрела на мужчин в «японке» квадратными глазами. Она боялась и одновременно злилась: ну что они за люди такие?! А вот Саше, похоже, страшно не было, хотя его драгоценный «БМВ» подрезали уже в третий раз – и на этот раз авто едва не столкнулись.

– Пошел ты! – отвечал ему Саша.

Он мельком глянул на свою пассажирку, понял, что та испугалась, и рассердился еще сильнее. Пока Марта была в его машине, он нес ответственность за ее жизнь и здоровье.