Марта прищурилась — даже в линзах она не видела так хорошо, как многие. Зато Юля поняла, где находится эта Северная Корона, и даже разглядела ее.

— Более чем нравится. — Визард любовался блеском луны в орехово-зеленых глазах Юли.

Она отвела взгляд, не понимая, почему делает это. Она что, раньше с парнями не общалась? Никогда в жизни она не стеснялась их присутствия, а тут словно волшебство какое-то с ней происходит. Феликс и привлекает, и отталкивает, и раздражает, и интересует. Причем, чем больше Крестова общалась с музыкантом, тем явственнее становилось это чувство. Оно медленно распускалось, как бутон цветка.

«Перебори себя, тряпкой не будь, — велела себе Юля, — не выдумывай, он такой же, как все парни».

— Что-то не так? — спросил Феликс, вновь глядя ей в глаза, словно видел в них ее тайные мысли.

Юле на пару мгновений почудилось, что он умеет их читать.

— Нет, все так. — И Крестова подключилась к общему разговору, веселому и дружелюбному, который велся на двух языках: русском и английском. Феликс невероятно сильно интересовал молодых людей, и те наперебой задавали ему вопросы.

А Марта вновь больше молчала. Скрипачка впервые оказалась на природе с ночевкой — для нее куда привычнее было ночевать в консерватории, в обнимку со скрипкой, нежели под открытым звездным небом, с шампуром и тарелкой жареной картошки в руках, неподалеку от разведенного костра с пляшущими язычками и… и рядом с тем, кого раньше можно было увидеть только на видео в интернете.

Феликс сидел между сестрами, вытянув ноги, и, кажется, наслаждался происходящим. Вокруг него кругами летало самое настоящее умиротворение. Оно передалось всей маленькой компании, решившей насладиться природой. После позднего вкусного ужина Стас достал гитару и принялся наигрывать на ней что-то спокойное, похожее на балладу о печальной, но вечной любви. Юля машинально постукивала гибкими тонкими пальцами по коленке, словно бы подбирала эту же мелодию на фортепиано. Стас заметил это и нежно улыбнулся.

— Озеро такое красивое, — сказала задумчиво Марта, то и дело фотографируя восхитившие ее картины. К сожалению, всей прелести лунной ночи над озером и лесом камера ее мобильника запечатлеть не смогла.

— Волшебное, — согласилась Лена, сидя на коленях у мужа и любуясь природой, такой же загадочной, как и Феликс.

— Хорошая иллюстрация для сказки о русалках, — признал и дитя города Крис, который природу и поездки на нее не ценил.

Он сказал то же самое Феликсу, и тот долго всматривался в озеро, чуть прищурив серые глаза — между его прямыми, слегка асимметричными длинными бровями залегли морщинки. Сам он выглядел не менее мистично, чем зеркальная гладь водоема с лунной дорожкой посредине: резкие тени от костра падали ему на лицо так, словно специально подчеркивая его скулы, они же образовывали под глазами темные круги и заостряли прямой нос.

— Может, русалки бывают не только в сказках? — спросил Феликс неожиданно, не отрывая взора от озера.

Где-то закричала ночная птица.

— А где им еще быть-то? — весело поинтересовался Крис, с огромным аппетитом жуя мясо. Одно время он хотел быть вегетарианцем, но продержался ровно неделю.

Музыкант пожал плечами, а Крис пошел к машине за новой порцией пива.

— Ты веришь, что русалки существуют? — услышав их разговор, спросила Юля, отвлекшись от беседы с Лешей. Тот шевелил угли в костре.

— Почему бы и нет? — улыбнулся ей Визард как неразумному дитяти.

Юля высоко подняла бровь:

— Не думаю, что русалки существуют, — сразу же обозначила Юлия свое скептическое ко всему сверхъестественному мнение. — Так же как не существуют оборотни, вампиры и прочая нечисть, о которой так любят писать и снимать фильмы. Это всего лишь сказки.