– Ясно… – кивнула я, совершенно ошарашенная услышанным; впрочем, поверила я ей безоговорочно.

– Хорошо… – произнесла она. – Так, значит, ты поняла, что тебе нужно сделать, когда ты увидишь перед собой русый чуб и шальные голубые глаза?

– Да… поняла… – робко кивнула я, – я буду держаться от него подальше…

– Молодец! – сказала Лилия. – А я тебе в свою очередь могу пообещать, что устрою твою судьбу наилучшим образом. Ты хоть и вышла из нужного возраста, но наивна еще, будто дитя. А потому, так уж и быть, найду я тебе мужа – надежного как скала, который польстится не на твои большие сиськи, а на твою большую душу…

И она озорно подмигнула мне.

– Правда? И как ты это сделаешь? – недоверчиво спросила я.

– Секрет! – тихонько рассмеялась она. – Богиня я или нет?

И тут мне захотелось ее обнять. Она, наверное, прочла это желание в моих глазах – и обняла меня первая. И в этот момент ко мне пришла твердая и окончательная уверенность, что я непременно буду счастлива…

10 апреля (28 марта) 1855 год Р.Х., день второй, вечер. окрестности Севастополя, штаб французской армии в Крыму.

Присутствуют:

Командующий французской армией в Крыму – дивизионный генерал Франсуа Канробер;

Представитель императора Наполеона III – дивизионный генерал Адольф Ниель;

Начальник инженерных частей в Крыму – бригадный генерал Мишель Бизо;

Командующий левым флангом (I корпус) – дивизионный генерал Жан-Жак Пелисье;

Командующий правым флангом (II корпус) – дивизионный генерал Патрис де Мак-Магон.

Командующий французской экспедиционной армией был мрачен, как будто только что его приговорили к смертной казни через гильотинирование.

– Итак, месье генералы, – открыл совещание Франсуа Канробер, – должен вам сказать, что пришел ответ из Парижа на мою вчерашнюю телеграмму. Император не поддержал предложенную мною выжидательную тактику. Ему нужна победа и только победа, триумф от захвата Севастополя закроет все наши неудачи. И в то же время он совершенно не желает, чтобы мы влипли здесь в какое-нибудь невыполнимое дело и погибли вместе с армией. Риск неудачи должен быть полностью исключен. Требования, противоречащие друг другу, ибо риск на войне неизбежен, а в наших условиях особенно…

Немного помолчав, командующий армией добавил, обращаясь к Адольфу Ниелю:

– Месье Ниель, вы тут у нас как бы представитель Императора… но Его Величество сейчас в Париже, в Тюильри, где все хорошо и цветут каштаны, а вы вместе с нами здесь, под Севастополем. И, в отличие от Императора, вы прекрасно знаете, что в ответ на каждый выстрел нашей пушки по Севастополю с вершины Сапун-горы прилетает с десяток вражеских бомб, которые разносят вдребезги всю батарею. Заметьте, только в ответ. Тот, кто засел на вершине этой горы, явно не горит желанием убивать всех французов до последнего, он всего лишь принуждает нас к миру с русскими…

– Месье Канробер… – Генерал Ниель нервно прошелся туда-сюда по шатру, – а почему вы решили, что на вершине горы засели не русские, а кто-то еще? Мне кажется, не стоит множить сущности и считать, что у нас два разных противника, в то время когда он только один…

– Месье Ниель, – вздохнул командующий армией, – если бы там находились русские, то они посыпали бы нас своими бомбами до исчерпания возимого боезапаса, а потом попытались бы прорваться обратно в Севастополь. Наши артиллеристы уже несколько раз воспринимали молчание батарей на горе как признак исчерпания запаса снарядов, но всякий раз попытки возобновления бомбардировки Севастополя приводили только к уничтожающим все огневым налетам. Примерно так же в средние века вели себя командиры наемных армий, которые совершали только те действия, на которые подписали контракт, и ничего более.