Вспомним здесь наш недавний разговор о древнерусском боге Геракле-Зарянине, отце бога Руса. Возникает вопрос, а не закодировано ли в этом явно неслучайном единстве трех имен и место их общего обитания: любимейший герой херсонеситов Геракл, в единении с некой девой Зарей-Заряницей, явно русского происхождения, и, наконец, сын-бог Рус, то есть просто бог русских? Не есть ли это триединство пусть косвенным, но все же доказательством того, что все они не только могли составлять некогда единый пантеон, но имеют давние и глубокие корни именно на земле нынешнего Севастополя.

Еще одна неразгаданная тайна Херсонеса – некое божество Херсонас. Кто это и что это, ученые не знают и по сей день. Есть мнение, что Херсонас – это какое-то местное божество, полубог-полугерой, который считался основателем города. На некоторых монетах он изображается в виде мужской головы с лирой, а на других – в виде женской, но все с той же неизменной лирой. Кто же он был – мужчина или женщина? Почему рядом с ним лира? Ведь лира неизменный атрибут Аполлона! Так, может, Херсонас чем-то сродни этому олимпийскому богу? Ну а как тогда быть с жен ским изображением того же Херсонаса? Если мужчина Херсонас ассоциируется с Аполлоном, то дева Херсонас с Артемидой, Афродитой или с кем-то еще?

Впрочем, на этот счет у меня есть своя версия. По-моему мнению, и Дева, и Херсонас достались в наследство херсонеситам от жителей древнего Орса-Корсуни. Херсонас, как мне кажется, это все тот же эллинизированный древнерусский Хорс – бог-основатель Орса. Кроме Орса, жители Орса-Корсуни поклонялись еще и некой деве. Какое-то время херсонеситы путали Хорса с девой, изображая их в разном обличье. Но затем более близкой им стала Дева, в которой греки без труда нашли черты Артемиды. Хорс же в эллинизированном варианте постепенно стал Хорсонасом. Статус его при этом, однако, сильно понизился. Его пытались даже переделать в брата Артемиды Аполлона, для чего, видимо, и вооружили лирой. Но со временем любовь к Хорсу-Херсонасу у греков угасла окончательно, зато Дева, наоборот, стала наиболее любимой и почитаемой.

Да, в образе херсонесской Девы легко угадываются черты знаменитой олимпийской богини Артемиды. Артемида – в греческом эпосе – одна из самых главных богинь, дочь Зевса и богини Лето, сестра-близнец Аполлона. Артемида решительна и сурова, она истая защитница целомудрия, но в то же время истая поборница человеческих жертв. Все свое время Артемида неизменно проводила в лесах и горах, где строго следила за соблюдением обычаев, связанных с окружающей природой, строго карая нарушителей. Артемида имела и целый ряд прозвищ: Артемида Браврония, Артемида Ифигения, Артемида Ортия, Артемида Тавропола, Артемида Кинтия (Цинтия) и другие. Целый ряд мифов сближает Артемиду с богиней Луны Селеной. Уже многим позднее в римской мифологии Артемида отождествилась с Дианой, которой в свою очередь также нашлось место на Гераклейской земле.

Но и здесь не все так просто! Ведь известно, что изначально Диана была богиней охоты у троянцев, что документально подтверждается в речи троянского жреца Колхаса, когда он советует грекам именно ей принести жертвы для получения победы! Кроме этого именно Дианой называлась богиня охоты у современных и, видимо, близкородственных троянцам скифов и у их позднейших потомков славян. Многим позже греки также «завели» себе подобную богиню, назвав ее Артемидой. Однако затем последний царь Трои Эней перенес Диану в римский божественный пантеон. Здесь сразу же возникает закономерный вопрос: если «Илиаду» писал грек Гомер, то почему он не назвал греческую богиню греческим же именем? Ответ на это может быть только один: во время осады Трои таковой богини у греков попросту еще не существовало! Зато она была уже у древних троянцев. Так, может быть, херсонесская Дева и была изначально именно троянской Дианой, а только затем стала отождествляться с греческой Артемидой, чтобы по прошествии времени уже во второй раз снова превратиться в Диану, но уже не троянскую, а римскую? К тому же необходимо отметить, что древний Орс имел, скорее всего, весьма тесные политические и торговые контакты с Троей, ибо две морские столицы просто не могли не быть так или иначе связаны между собой.