«Да».

«Мне бы хотелось ее увидеть. И родителей тоже, но сестру почему-то больше».

«Я знала, что ты захочешь этого. Она носит… должна носить медальон, который я оставила, когда забрала тебя. Если ты окажешься рядом с ней, почувствуешь притяжение. Но для этого нужно живое тело – не огненное».

«Но как же?..» – замерла я. Неужели я смогу стать человеком по-настоящему?

«Нет, - матери были доступны все мои мысли. – Человеком ты стать не сможешь. Но зато можешь войти в это тело, - она указала на лисицу, которая всегда сопровождала нас в лесу. – Ее мать убило молнией, когда она давала жизнь потомству, один из щенков выжил. На ней печать небесного огня, родственного с огнем лесным. Смотри».

Лисицу окружил ореол пламени, но она восприняла это спокойно, словно так и должно быть.

«Я вижу ее глазами и чувствую все, что чувствует она. То, чего лишены мы – без тела».

«Но… ей не плохо от этого?» – испугалась я.

«Нисколько. Я управляю ее телом, ей это не мешает. Хочешь попробовать»?

Языки огня снова взметнулись рядом с лисой, а та равнодушно посмотрела на меня.

«Что нужно сделать?» – мне вдруг стало страшно.

«Просто представь, что ты в ней. Что ты – лиса».

Представить, что я лиса?! Мне легче было представить себя человеком, но от этого я не стала бы настоящей девушкой. Что ж, тогда хотя бы лисой, но в живом, чувствующем теле. Хотя бы узнать, каково это.

Неожиданно это оказалось просто. Только подумала – и уже смотрела на мир глазами лисицы. И выглядело все довольно странно. Красный цвет исчез, огонь стал каким-то желто-серым.

«Лисы не различают красное, - пояснила мать. – Зато хорошо видят в темноте».

Впрочем, потеря красного была ничтожной платой за то, что я вдруг получила. Будучи огнем, я не видела и не слышала, а каким-то образом знала, что происходит и что находится рядом. Не видела тот же красный цвет, а знала: передо мной цветок, он красный. Но в одно мгновение все изменилось, и это было… необыкновенно!

Я по-настоящему видела и слышала, и не только. Запахи! Целый волшебный мир запахов! Откуда-то мне было известно: так пахнет снег, так – хвоя, а вот так – дым от огня. Теплый ветерок ерошил и гладил мех, а лапам было мокро и холодно на сырой земле. Но самым чудесным оказалось именно ощущение собственного тела – того, что оно может двигаться, что-то чувствовать. Я высунула язык, облизала морду, пытаясь распробовать вкус кожи и шерсти.

«А как вернуться?» - мне понравилось быть лисой, но я не хотела оставаться ею надолго.

«Точно так же. Представить, что ты выходишь из нее и снова становишься огнем».

Но стоило мне сделать это, и я сразу стала скучать по новым ощущениям телесности.

Если так приятно быть лисой – то каково же быть человеком? И этого меня лишила та, которую я считала матерью?!

Я снова пожалела, что не могу плакать. Интересно, а лисы могут?

«Только учти, Эста, эта лиса не стареет и не может умереть от болезни, но ее можно убить. И если в это время ты будешь находиться в ней, вместе с ней и умрешь. Не станешь снова огнем, а умрешь по-настоящему. Поэтому… я бы не стала подходить близко к людям».

«Но… как же я тогда найду свою сестру? Если ты забрала меня из дома, значит, знаешь, где она живет? Может, я проберусь туда ночью?»

«Нет, я не знаю, - пламя взметнуло языки до вершин деревьев и снова прибилось к земле. – Я попала в дом через камин, где горели дрова. Но ты так не сможешь, потому что еще не вошла в полную силу хозяйки огня. И разговаривать с людьми тоже не сможешь. А в городе тебя если не заметят люди, то разорвут в клочья собаки. Не думаю, что встреча с сестрой, с которой даже не сможешь поговорить, стоит жизни».