И практически весь путь Моника рассказывает мне о своей жизни во Франции. Вернее, о той ее части, где она занималась волонтерством.

Сам я никакой не благотворитель и даже, прежде чем перевести бабушку через дорогу, подумаю все и взвешу. Я всегда с недоверием относился ко всем этим фондам и сборам средств. И, да, мне трудно представить, что молодая девчонка будет тратить свое время на чтение книг и детские игры со стариками.

Но то, как Моника рассказывает о своем хобби, хотя хобби даже как-то несерьезно это все называть, заставляет меня удивляться еще больше. Ей ведь на самом деле нравится то, что она делает.

И я с интересом при любой возможности, будь то светофор, или пробка, смотрю на нее, рассказывающую истории из своей практики, порой забавные, а порой и грустные. И искренне смеюсь и грущу с ней на пару. Она рассказывает мне истории своим задорным детским голосом, небрежно поправляя выбившиеся пряди волос и развернувшись ко мне полубоком.

Такую Монику я не знал. Она не похожа на ту заносчивую и дерзкую девчонку, от которой можно ожидать одни неприятности. Наверное, вот такая, искренне верящая в то, что она делает, она и есть настоящая.

Мы въезжаем на территорию детского дома. Я никогда раньше не был в таких заведениях и навряд ли когда-либо побывал, если бы не Моника.

Я паркуюсь и достаю коробку из багажника. Моника убегает вперед к парню и девушке, стоящим около входа. Тоже волонтеры, похоже. Идейные, я таких сразу узнаю. Взгляд настороженный и недоверчивый. И этим они отличаются от Моники. Хотя, ведь, занимаются одним делом. Может, это такая российская специфика?

Я подхожу к ним с этой долбанной коробкой, которую ужасно неудобно нести именно из-за ее габаритов. Ставлю ее рядом с ними. Парень недоверчиво смотрит на меня. Потом переводит взгляд на Монику.

- А это мой, - начинает Моника и смотрит на меня в надежде, что я подскажу ей, кем же я ей прихожусь. Я лишь пожимаю плечами. Никогда не разбирался в этих родственных связях и названиях. – Мой родственник, - находит выход она и добавляет, - дальний.

- Сергей, - хмуро представляется парень, - а это Вера, - он показывает на девушку рядом с собой.

Эта троица начинает что-то обсуждать, пока в дверях не появляется строгая дама в очках.

- Здравствуйте, Ольга Георгиевна, - кидается к ней Вера.

- Здравствуйте, мальчики и девочки, - приветствует нас, по-видимому, директор детского дома. – Все в сборе? А то мы уже заждались вас.

Я бы мог оставить здесь Монику и уехать обратно в Москву. Обратно доехала бы на такси со своими собратьями по идее. Но какая-то сила убеждает меня остаться и посмотреть на то, что я ни разу не видел.

Мы поднимаемся на второй этаж. Причем коробку опять тащу я, несмотря на то, что я не один «мальчик» среди гостей.

- Поставь коробку здесь, - Вера показывает в угол рядом с дверью в зал. – Это сюрприз, после праздника раздадим.

Мы заходим в просторный украшенный воздушными шарами и самописными плакатами зал и на нас сразу же устремляется пара десятков детских глаз. Дети начинают хлопать в ладоши, приветствуя нас.

Для нас приготовлены самые лучшие места перед импровизированной сценой. Этот Сергей ловко садится рядом с Моникой, а я оказываюсь сидящим рядом с Верой.

День радужного настроения начинается. На сцене дети поют, танцуют. По сколько им? Лет по семь-восемь? Я не очень разбираюсь в детях. Потом идет какая-то сценка. Но я не слежу за происходящим на сцене, потому что меня больше интересует то, что происходит рядом.

10. Глава 10.

Сергей слишком много внимания уделяет Монике. Так и хочется ему сказать: «Смотри на сцену! Зря, что ли, дети там хороводы водят?» Но он постоянно наклоняется к Монике и что-то ей говорит.