Звуки резко тихнут, когда я оказываюсь отрезанной от зала казино закрытой дверью.

— Рассказывай, — прикуривает он прямо в помещении, комната наполняется едким дымом.

Меня тошнит, даже пятна перед глазами появляются. Я отступаю, утыкаясь попой в столешницу здоровенного письменного стола, начинаю кашлять. Терпеть не могу сигаретный дым.

Он осматривает меня с ног до головы, медленно затягивается, раздумывая.

— Вы здесь главный бандюган, что ли? Наркота, проституция, кража людей за выкуп? Предупреждаю, у меня ничего нет кроме двушки в центре и младшей сестры, которая мечтает стать моделью, но дальше местного дома культуры пока не зашла.

Моя фраза вызывает легкий смешок. Он потирает подбородок и снова затягивается.

— Это легальная игровая зона, девочка. Здесь все по закону, а ты вот его нарушаешь.

Я по-прежнему очень боюсь. Но эта его «девочка» льстит мне, потому что, судя по всему, мы одного возраста.

— Вы не хотите здесь проветрить?

— Повернись!

— Что?

— Повернись, — рычит он, и я почему-то подчиняюсь.

А затем вскрикиваю, вздрогнув от того, что чувствую, как тяжелые руки ложатся мне на спину, скользят по талии, ниже по бедрам…

— Стой смирно.

Прикасаются к правой ноге, затем к левой, спускаются ниже. Я пытаюсь отстраниться, но теперь руки ползут по моей ноге, под подолом длинного платья и, дойдя до верха колготок, бесстыже лапают.

— Может хватит, — выворачиваюсь я, резко одергивая юбку, выпихивая руки незнакомца.

Мужчина выпрямляется. И теперь мы стоим друг напротив друга. Он спокоен, как долбанный удав, мне хочется влепить ему пощечину. Но я не рискую, а вдруг он вмажет мне в ответ.

— Похоже, ничего нет.

— Выпустите меня сейчас же, и я иду в полицию.

— Ты итак туда пойдешь. Как ты выиграла столько?

Какое-то время мы молчим, я от страха, а он усаживается за стол, очевидно, о чем-то раздумывая. Потирает костяшки пальцев и хмурится, морщинки чертят линии на лбу. В кабинет, постучав, входит один из его амбалов, наклоняется, пытается говорить тихо, но я все равно слышу.

— Арсений Александрович, все проверили, по базе толкнул. Чистая. Может и вправду везение.

— А пришла с кем?

— С девицами двумя, те давно укатили поддатые с Семеновым.

— Семенов свое не упустит, — усмехается шатен, которого амбал зовет Арсением.

Я вспыльчива, как сто чертей, и никакая этика меня не удержит: я желаю беситься, сколько влезет, когда меня разбирает злость.

— Читала я о вашей игровой зоне и теперь понимаю, почему она терпит убытки. Если вы так обращаетесь с клиентами, то не мудрено, что у вас полупустые залы. Вы невоспитанный хам, сатрап…

— Еще, — смеется.

— Тиран и деспот.

— Это синонимы, — вздыхает, застегивая воротник рубашки, — в шкафу посидишь до утра, подумаешь. Если вспомнишь, как повернула аферу, я тебя выпушу. Витя, упакуй дорого клиента, а я пойду кофейку возьму, голова что-то разболелась от ее визга.

Трудно представить, в каком я шоке от такой наглости, я возмущена до глубины души!

— Вы что, больной? Да я за такое вас засажу. Это… это похищение!!! — Когда дверца шкафа захлопывается, я оказываюсь в темноте, долго и истерично стучу в дверцу, пытаясь выбраться.

— Выпусти её через часик и пусть отдадут выигрыш, не обеднеем, — слышу знакомый голос, — может и вправду повезло.

— Я тоже так думаю, босс. Там к вам цыпочка пришла, ну та с вишневыми волосами, говорит, соскучилась.

Меня перекашивает, как этот надменный тип может нравиться? Правда, у кого-то змеи вызывают отвращение или страх, а кто-то дома содержит серпентарий.

Услышав его приказ, я затихаю. Жду, жду и жду, несколько раз проваливаюсь в сон.